Понятие изоляции в уголовном и уголовно-исполнительном праве

Действующее законодательство не содержит легального определения понятия «изоляция от общества». Предполагается общеизвестность и однозначность понимания соответствующего термина. При толковании понятию «изоляция от общества» придается одно из существующих в русском языке значений, то есть – лишение соприкосновения с окружающей средой, отделение от других. Однако это, скорее, традиция.

Автор: Петров В.В.

Существуют различные классификации уголовных наказаний. Какие-то из них прямо закреплены в действующем законодательстве, как деление наказаний на основные и дополнительные (ст.45 УК РФ). Другие существуют исключительно в теории, как деление наказаний на связанные и не связанные с обязательным привлечением осужденных к труду. В этом смысле выделение наказаний связанных и не связанных с изоляцией осужденного от общества занимает промежуточное положение. С одной стороны, раздел II Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации объединяет регламентацию исполнения наказаний, не связанных с изоляцией от общества. С другой – аналогичного раздела, касающегося наказаний, предполагающих изоляцию осужденного в УИК РФ не выделено. И самое главное – не определено базовое понятие, что может порождать проблемы.

Итак, действующее законодательство не содержит легального определения понятия «изоляция от общества». Предполагается общеизвестность и однозначность понимания соответствующего термина. При толковании понятию «изоляция от общества» придается одно из существующих в русском языке значений, то есть – лишение соприкосновения с окружающей средой, отделение от других[1]. Однако это, скорее, традиция.

В ранее действовавшем исправительно-трудовом законодательстве разделение наказаний производилось на связанные и не связанные с исправительно-трудовым воздействием на осужденных. Причем для первых в качестве одной из особенностей выделялось "ограничение свободы передвижения, присущее, хотя и в разной степени, всем наказаниям этой группы"[2]. Данный признак не может исчерпывающе охарактеризовать суть изоляции от общества. Ограничение свободы передвижения может быть характерно и для условного осуждения (см. ч.5 ст.73 УК РФ), что никак не связано с изоляцией.

При обозначении в УК РФ самого известного наказания, связанного с изоляцией от общества, – лишения свободы – законодатель говорит об «изоляции осужденного от общества путем направления его в колонию-по­се­ле­ние, исправительную колонию общего, строгого или особого режима либо в тюрьму». Перечисление видов учреждений, исполняющих лишение свободы, вряд ли можно считать определением изоляции. Тем более что степень изоляции, например, в колонии-поселении[3] и в тюрьме отличается кардинально.

Ст.321 УК РФ предусматривает ответственность за дезорганизацию деятельности учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества. Если прибегнуть к буквальному толкованию данной нормы, то можно прийти к выводу, что законодатель включает в понятие учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества, два более узких понятия – «места лишения свободы» и «места заключения под стражу», причем с привязкой к соответствующим виду уголовного наказания и мере пресечения. Авторы комментариев, на наш взгляд, толкуют смысл ст.321 УК РФ расширительно, включая сюда и места исполнения наказания в виде ареста[4]. Это вполне логично, хотя не совсем точно. Но, как бы то ни было, определения рассматриваемого понятия здесь также не содержится.

Внешне привлекательным может показаться определение изоляции через наличие охраны, однако колонии-поселения, исполняющие лишение свободы, являются неохраняемыми учреждениями.

Таким образом, выделение соответствующей категории наказаний возможно либо методом от противного – какие виды наказаний не вошли в раздел Уголовно-исполнительного кодекса «Исполнение наказаний, не связанных с изоляцией осужденного от общества», либо исходя из их определения в Уголовном кодексе. В любом случае к этой категории будут отнесены арест (ст.54 УК РФ – арест заключается в содержании осужденного в условиях строгой изоляции от общества…) и лишение свободы (ст.56 УК РФ – лишение свободы заключается в изоляции осужденного от общества…).

Анализ порядка и условий исполнения (отбывания) такого наказания, как содержание в дисциплинарной воинской части, позволяет причислить его к наказаниям, связанным с изоляцией. В данном случае нет прямого указания в законе на изоляцию осужденных от общества. Есть лишь положение ст.156 УИК РФ об установлении порядка, обеспечивающего «охрану осужденных военнослужащих и надзор за ними» (как в исправительных учреждениях – см. ст.82 УИК РФ) и ссылочная норма ст.157 УИК РФ, которая требует обеспечивать режим в дисциплинарной воинской части в соответствии с требованиями главы 12 УИК РФ, то есть как для лишения свободы.

Совершенно особое место в системе наказаний занимает наказание в виде ограничения свободы. Причем первый момент, обращающий на себя внимание, не относится к исполнению именно этого наказания.

Ст.36 УИК РФ определяет порядок исчисления срока наказания в виде лишения права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью. В случае назначения этого наказания в качестве дополнительного срок исчисляется по-разному в зависимости от того, дополнительным к какому наказанию оно назначено. При назначении в качестве дополнительного к штрафу, обязательным работам или к исправительным работам срок исчисляется с момента вступления приговора в законную силу. Если рассматриваемое наказание назначено в качестве дополнительного к ограничению свободы, аресту, содержанию в дисциплинарной воинской части или лишению свободы, «срок указанного наказания исчисляется соответственно со дня освобождения осужденного из исправительного центра, из-под ареста, из дисциплинарной воинской части или из исправительного учреждения». Относительно ареста, содержания в дисциплинарной воинской части и лишения свободы все понятно – все они могут быть отнесены к «связанным с изоляцией от общества». В условиях изоляции осужденный не может занимать запрещенные для него должности и для него затруднительно заниматься запрещенной деятельностью. Однако в этом же перечне присутствует и ограничение свободы – наказание, помещенное в УИК РФ в раздел не связанных с этой самой изоляцией.

Проанализировав порядок и условия исполнения (отбывания) ограничения свободы, приходишь к выводу, что данное наказание не соответствует признакам наказания, не связанного с изоляцией от обществах[5].

Условия, предусмотренные для исполнения (отбывания) ограничения свободы, во многом (если не в большинстве своем) соответствуют условиям исполнения (отбывания) наказания в колониях-по­­селениях (см. ст.129 УИК РФ). Однако есть весьма существенное различие – колонии-поселе­ния исполняют лишение свободы. В результате для двух разных осужденных, отбывающих наказания за аналогичные преступления в почти идентичных условиях, это будет иметь кардинально разные правовые последствия.

При самовольном оставлении исправительного центра без уважительных причин это будет квалифицировано как злостное уклонение от отбывания наказания и грозит осужденному заменой неотбытой части срока на лишение свободы. Аналогичное оставление колонии-поселения будет квалифицироваться по ст.313 УК РФ как побег из места лишения свободы. А это – новое осуждение, новый срок, отбывание наказания в исправительной колонии строгого режима, причем человек (как совершивший умышленное преступление в период отбывания лишения свободы) будет сразу же помещен в строгие условия отбывания наказания.

Если оба наши осужденные отбывали наказание впервые и до снятия или погашения судимости вновь совершили умышленное преступление (допустим, тяжкое), за которое их осудили к лишению свободы, то один из них (отбывавший наказание в исправительном центре) будет направлен в исправительную колонию общего режима, второй (тот, что содержался в колонии-поселении) – в колонию строгого режима.

Но даже если эти два человека отбыли наказание и никогда более не совершали преступлений, последствия для них все равно существенно различаются. Срок судимости для лиц, осуждавшихся к наказаниям более мягким, чем лишение свободы (каковым является ограничение свободы), предусмотрен в один год; для осуждавшихся к лишению свободы за преступления небольшой или средней тяжести (то есть когда лишение свободы может отбываться в колонии-поселении) – три года.

Описанная выше ситуация, при всей ее внешней парадоксальности, является, в известной степени, закономерной. Дело в том, что довольно продолжительное время высказывались предложения отказаться от варианта отбывания лишения свободы в колониях-поселениях и преобразовать его в самостоятельный вид наказания – ограничение свободы[6]. Но, как это бывает у нас достаточно часто, победил компромиссный вариант. Новый вид наказания – ограничение свободы – был введен в перечень наказаний, при сохранении исполнения лишения свободы в колониях-поселениях.

Вероятно, это был бы действительно идеальный вариант – исполнение ограничения свободы в колониях-поселениях. Хотя специалисты отмечают возможные сложности организационного порядка[7]. Также существует проект реорганизации порядка отбывания данного вида наказания в некий аналог домашнего ареста[8]. Чем бы не разрешилась ситуация, для нас важно, что она, скорее всего, не возникла бы в принципе, если бы существовало сформулированное в законе понятие изоляции от общества.

Как это не покажется странным, попытка определить рассматриваемое понятие была сделана в документе, не имеющем отношения к уголовным наказаниям. В п.14 «Типового положения о специальном учебно-воспитатель­ном учреждении для детей и подростков с девиантным поведением» говорится, что «специальные условия содержания предусматривают: …временную изоляцию воспитанников, исключающую возможность их ухода с территории учреждения по собственному желанию». Это можно было бы взять за основу при формулировании понятия изоляции в уголовном и уголовно-исполнительном праве. В данном определении нет ссылок на охрану учреждения (которой нет в колониях-поселениях) и, вместе с тем сделан акцент на обязательности нахождения человека на территории специализированного учреждения, реализующего меру государственного принуждения.

В свете вышеизложенного представляется целесообразным сформулировать понятие изоляции в тексте уголовного закона. Причем, с нашей точки зрения, вряд ли целесообразно помещать его в ч.1 ст.56, ибо осужденный подвергается изоляции не только при исполнении лишения свободы. Правильнее было бы к данной статье добавить примечание: «Под изоляцией в данной статье, а также в других статьях настоящего кодекса понимается обязательность нахождения осужденного в строго определенном месте (учреждении, исполняющем соответствующий вид уголовного наказания) и невозможность для него ухода с данной территории по собственному желанию».

Литература

1. См., например: Ожегов С.И. Словарь русского языка. – М.: Изд-во Русский язык, 1990. – С.245.
2. Советское исправительно-трудовое право. – М., 1960. – С.62.
3. Более того, неоднократно высказывались сомнения в том, что колонии-поселения вообще осуществляют изоляцию от общества. См., например: Наташев А.Е., Стручков Н.А. Основы теории исправительно-трудового права. – М.: Юридическая литература, 1967. – С.144.
4. См., например: Научно-практический комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации: в двух томах. – Том 2. – Нижний Новгород: Изд-во НОМОС, 1996. – С.339.
5. Подробнее см.: Петров В.В. Место ограничения свободы в системе уголовных наказаний // Научные исследования высшей школы: Материалы итоговой научно-практической конференции. Тюмень: ТЮИ МВД Рос-сии, 2003
6. См., например: Уткин В.А. Курс лекций по уголовно-исполнительному праву. Особенная часть. – Томск: Изд-во ТГУ, 1995. С.13; Уткин В.А. Перспективы уголовного наказания в виде ограничения свободы. // Правовые проблемы укрепления российской государственности. – Томск: Изд-во ТГУ, 2000. С.29-31.
7. См., например: Уткин В.А. Перспективы уголовного наказания в виде ограничения свободы
8. Минюст разрабатывает новый вид ограничения свободы // Независимая газета. 2006, 26 апреля.

Опубликовано: Ученые записки: Сборник научных трудов Института государства и права. Тюмень: Изд-во ТюмГУ, 2007.