Полифункциональность исправительных учреждений: шаг вперед или два шага назад?

Стремлению общества к специализации учреждений, исполняющих наказание в виде лишения свободы, очень часто противостоял соблазн сделать их полифункциональными. Рассмотренная выше тенденция представляется нам весьма тревожной и откровенно вредной для реализации цели исправления осужденных. Поэтому считаем целесообразным исключить из ч.2.ст.74 упоминание о возможности создания на территории одной колонии участков с разными видами режима и в дальнейшем строго придерживаться требования о раздельном содержании осужденных (ст.80 УИК РФ).

Автор: Петров В.В.

Для начала хотелось бы в самом общем виде определить базовое понятие. Полифункциональность, то есть выполнение системой (органом, учреждением) нескольких функций, может быть разной. Так, подразделения пожарной охраны заняты не только борьбой с пожарами, но и проведением дознания по поводу подобных происшествий. В этом случае, на наш взгляд, полифункциональность не является противоестественной. Есть другие случаи, когда выполняемая функция если не противоречит напрямую основным функциям системы, то резко из них выбивается. Именно такого рода ситуации в уголовно-исполнительной системе будут рассмотрены в данной статье.

Минимальные стандартные правила обращения с заключенными[1] в ст.68 определяют, что «работу с разными категориями заключенных следует вести по мере возможности в разных заведениях или же в разных отделениях одного и того же заведения». Таким образом, мировое сообщество в лице Организации объединенных наций сформулировало положение о необходимости специализации пенитенциарных учреждений.

Идея подобной специализации не является новой. Еще в XIX веке одним из положений, обосновывавшим необходимость тюремной реформы в России, было: «Арестантская масса содержалась без разделения по категориям. Следственные были в одних камерах с осужденными, приговоренные к краткому аресту – вместе с каторжными»[2].

Существенным отличием дореволюционной российской карательной системы было то, что заключенные делились по видам учреждений, исполнявших изоляцию от общества, в зависимости от вида назначенного наказания. Современное российское законодательство для исполнения одного вида наказания – лишения свободы – предусматривает существование довольно разнообразной системы учреждений, в каждом из которых в разных условиях должны отбывать наказание разные по качественным признакам группы осужденных.

Лишение человека свободы существовало в Уголовном уложении 1903 года в пяти вариантах: каторга, заключение в исправительном доме, заключение в крепости, заключение в тюрьме и арест[3]. Для каждого из названных вариантов предусматривалось создание отдельных мест лишения свободы[4]. Итак, юридически в результате проведенной в конце XIX века тюремной реформы в России была создана сеть специализированных учреждений для исполнения различных вариантов изоляции от общества. Фактически же добиться их жесткой специализации не удалось. Губернские и уездные тюремные замки исполняли все возможные виды лишения свободы, то есть были полифункциональными учреждениями.

С приходом к власти большевиков полифункциональность мест лишения свободы практиковалась достаточно широко. Уже 15 декабря 1917 года в постановлении НКЮ «О мерах заключения задержанных и об учреждении при тюрьмах следственных комиссий, проверяющих правильность и законность ареста»[5] предписывалось направлять арестованных в тюрьмы Санкт-Петербурга фактически без разделения на категории. Несомненно, подобный шаг явился экстренной мерой. Молодая Советская власть оказалась просто не готова к управлению тюремной системой. Но, к сожалению, у нас слишком часто мероприятия, проводимые в порядке исключения, быстро из исключения становятся правилом.

После гражданской войны исполнение различных видов изоляции от общества одними местами лишения свободы продолжало существовать, однако проявилась и тенденция к их специализации. В какой-то мере она даже была доведена до абсурда: параллельно действовали две, а в отдельные периоды и три системы мест лишения свободы различной ведомственной подчиненности. Так, концентрационные (особого назначения) лагеря находились в подчинении ВЧК; лагеря принудительных работ – НКВД; так называемые общие места заключения – НКЮ[6] .

В результате множественных нескорых и небезболезненных преобразований к моменту вступления в действие Исправительно-трудового кодекса РСФСР 1970 года в России сформировалась система специализированных учреждений, исполнявших различные виды изоляции от общества, в которые осужденные и заключенные распределялись в соответствии с научно разработанными критериями классификации. Можно было подумать, что идея специализации пенитенциарных учреждений победила окончательно и бесповоротно.

Первый «тревожный звоночек» раздался 21 января 1993 года, когда было принято Постановление Верховного Совета Российской Федерации №4329-1 «О временных следственных изоляторах, расположенных на территории исправительно-трудовых колоний, для содержания осужденных, в отношении которых приговоры не вступили в законную силу». Несмотря на то, что речь здесь велась о лицах уже осужденных, приговор в их отношении еще не вступил в законную силу и, следовательно, эти люди еще не начали отбывать наказание. Но, тем не менее, содержать их предлагалось в учреждениях, исполняющих наказание.

Переполненность российских мест предварительного заключения является «притчей во языцех». И нет сомнения в том, что таким образом предполагалось хоть немного их разгрузить. Но увы, его величество прецедент… И вот, можно говорить о начале процесса возрождения полифункциональности мест лишения свободы.

9 марта 2001 года Федеральным законом № 25-ФЗ «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации, Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР, Уголовно-исполнительный кодекс Российской Федерации и другие законодательные акты Российской Федерации» в ч.2 ст.74 УИК РФ было внесено дополнение, которое разрешило создавать на территории исправительной колонии изолированные участки с различными видами режима. В соответствии с данными изменениями приказом Министерства юстиции от 3 августа 2001 года создаются локальные участки с различными видами режима в лечебных исправительных учреждениях. Причем в этом случае можно говорить лишь о легализации процессов, реально уже имевших место. Специализированные лечебные исправительные учреждения фактически очень часто были полифункциональными, имея в виду содержание в них самых разных категорий осужденных.

Казалось бы, проводимые изменения никоим образом не противоречили положениям Минимальных стандартных правил обращения с заключенными. Процитированная выше норма этого документа говорит о «разных отделениях одного и того же заведения». И все же есть существенная разница между условиями отбывания лишения свободы в России и в «дальнем зарубежье». На Западе, как правило, человек отбывает этот вид наказания в условиях строгой изоляции – в тюрьме. У нас имеет место «лагерный вариант» отбывания лишения свободы – в исправительной колонии. И добиться полноценной изоляции локальных участков в рамках колонии обычно не удается. То есть, мы вновь приходим к полифункциональности учреждения.

Следующим шагом в этом направлении были изменения, внесенные в УИК РФ 8 декабря 2003 года. В ч.1 ст.74 предусмотрели возможность отбывания наказания в виде лишения свободы, назначенного на срок не свыше шести месяцев, в следственном изоляторе. Данные учреждения являлись полифункциональными во все времена. Однако в соответствии с последним изменением СИЗО - специализированные учреждения, созданные для исполнения меры процессуального принуждения – «выполняют функции исправительных учреждений» в отношении еще одной категории осужденных, которая ранее действовавшей редакцией кодекса предусмотрена не была.

В этот же период было разрешено создавать в воспитательных колониях изолированные участки, функционирующие как исправительные колонии общего режима, для содержания осужденных, достигших во время отбывания наказания возраста восемнадцати лет. С учетом невозможности полноценной изоляции осужденных в рамках одного учреждения, последняя новелла противоречит требованию ст.80 УИК РФ о раздельном содержании взрослых и несовершеннолетних. Хотя в конкретном данном случае предложенный вариант полифункциональности скорее полезен, нежели вреден. Проблема адаптации лиц, по достижении ими совершеннолетия переведенных для дальнейшего отбывания наказания из воспитательной колонии в исправительную, стоит достаточно остро. Предлагавшиеся ранее варианты создания «молодежных» отрядов во взрослых колониях или целых «молодежных» колоний успеха не имели.

Найти разумное объяснение проводимым изменениям с нашей точки зрения невозможно. В основе происходящего, скорее всего, лежит абсолютно приземленное желание сэкономить на возможных перевозках осужденных или на необходимости создания новых учреждений. Несомненно, экономическое положение России в целом и уголовно-исполнительной системы в частности оставляет желать лучшего. Однако наши соседи на Украине по этому пути не пошли. Более того, они оставили в неприкосновенности структуру ранее созданной системы учреждений. Так, например, у них до сих пор не ликвидированы и функционируют колонии усиленного режима.

В результате воссоздающейся полифункциональности мест лишения свободы в одних учреждениях отбывают наказания абсолютно разные, часто не совместимые, группы осужденных. Идет интенсивнейший обмен криминальным опытом. Места исполнения наказания вместо того, чтобы быть школой исправления, все более становятся «воровскими университетами».

Итак, стремлению общества к специализации учреждений, исполняющих наказание в виде лишения свободы, очень часто противостоял соблазн сделать их полифункциональными. Рассмотренная выше тенденция представляется нам весьма тревожной и откровенно вредной для реализации цели исправления осужденных. Поэтому считаем целесообразным исключить из ч.2.ст.74 упоминание о возможности создания на территории одной колонии участков с разными видами режима и в дальнейшем строго придерживаться требования о раздельном содержании осужденных (ст.80 УИК РФ).

Литература

1. Содержание под стражей. Сборник нормативных актов и документов. – М.: Изд-во СПАРК, 1996.
2. Обзор деятельности Главного тюремного управления за 1879-1889 годы. Цит. По: Гернет М.Н. История царской тюрьмы. Том 3. М.: Государственное издательство юридической литературы, 1961. С.355.
3. Российское законодательство Х-ХХ веков: в 9 т. Том 9. М.: Юридическая литература, 1994. С.274.
4. См.: Свод учреждений и уставов о содержащихся под стражею // Свод законов Российской Империи. Том XIV. СПб, 1914.
5. Собрание узаконений и распоряжений рабочего и крестьянского правительства РСФСР (СУ), 1917, №9, Ст.146.
6. Подробнее см.: Детков М.Г. Содержание пенитенциарной политики Российского государства и ее реализация в системе исполнения уголовного наказания в виде лишения свободы в период 1917-1930 годов. М., 1992.

Опубликовано: Уголовное право на рубеже тысячелетий: материалы региональной научно-практической конференции. Тюмень: ТЮИ МВД России. 2005.