Действие Конституции Российской Федерации в сфере уголовно-правовых отношений

Определяя формально круг деяний, признаваемых преступлениями, и не устанавливая за них мер воздействия, Конституция РФ не может считаться источником уголовного права в полном смысле этого слова. В то же время, Конституцию можно признать так называемым “материальным источником уголовного права”, из которого уголовное законодательство черпает свое содержание.

Автор: Хабаров А.В.

Конституция Российской Федерации, принятая всенародным голосованием 12 декабря 1993 года и введенная в действие с 25 декабря 1993 года, является сводом общеправовых принципов, основных положений, который имеет высшую юридическую силу, прямое действие и применяется на всей территории Российской Федерации. Законы и иные правовые акты, принимаемые в Российской Федерации, не должны противоречить Конституции Российской Федерации (часть 1 статьи 15 Конституции РФ). Не определяя формально круг деяний, признаваемых преступлениями, и не устанавливая за них мер воздействия, Конституция РФ не может считаться источником уголовного права в полном смысле этого слова. В то же время, Конституцию можно признать так называемым “материальным источником уголовного права”, из которого уголовное законодательство черпает свое содержание.[1]

Настоящая статья посвящена вопросам выявления “сфер влияния” положений Конституции РФ на уголовный закон, а также анализу соответствия норм действующего Уголовного кодекса Российской Федерации 1996 года (далее – УК РФ) Основному Закону России.

1. Нормы Конституции РФ определяют форму выражения уголовно-правовых норм. Пункт “о” статьи 71 Конституции РФ устанавливает, что уголовное законодательство находится в ведении Российской Федерации. В части 1 статьи 76 Конституции РФ говорится, что по предметам ведения Российской Федерации принимаются федеральные конституционные законы и федеральные законы, имеющие прямое действие на всей территории Российской Федерации.

УК РФ в полной мере соответствует данным положениям. Сам он по своей форме является федеральным законом и провозглашает себя единственным источником уголовного права (ч.1 ст.1 УК РФ).

2. Нормы Конституции РФ определяют пространственные и временные пределы действия норм уголовного закона.

Согласно ст.4 Конституции РФ суверенитет Российской Федерации распространяется на всю ее территорию. В свою очередь, ст.67 определяет, что территория Российской Федерации включает в себя территории ее субъектов, внутренние воды и территориальное море, воздушное пространство над ними. Кроме того, в ч.2 ст.67 установлено, что Российская Федерация обладает суверенными правами и осуществляет юрисдикцию на континентальном шельфе и в исключительной экономической зоне Российской Федерации в порядке, определяемом федеральным законом и нормами международного права.

На базе данных норм УК РФ устанавливает территориальный принцип уголовного закона в пространстве (ст.11 УК РФ), согласно которому лица, совершившие преступления на территории Российской Федерации, подлежит уголовной ответственности по УК РФ независимо от их гражданства. Определение территории Российской Федерации в ч.ч.2 и 3 ст.11 УК РФ, в целом, также не противоречит конституционным нормам. Исключение составляет положение второго предложения ч.2 ст.11 УК РФ, устанавливающего безоговорочное действие УК РФ в отношении преступлений, совершенных на континентальном шельфе и в исключительной экономической зоне Российской Федерации. Из смысла же конституционной нормы вытекает ограничение юрисдикции прибрежного государства нормами международного права.[2]

Ст.54 Конституции РФ устанавливает “1. Закон, устанавливающий или отягчающий ответственность, обратной силы не имеет. 2. Никто не может нести ответственность за деяние, которое в момент его совершения не признавалось правонарушением. Если после совершения правонарушения ответственность за него устранена или смягчена, применяется новый закон.”

Данные нормы получили отражение в ст.ст.9 и 10 УК РФ, где устанавливаются правило о применении уголовного закона, действовавшего в момент совершения преступления, недопустимость придания обратной силы уголовному закону, устанавливающему преступность деяния, усиливающему наказание или иным образом ухудшающему положение лица, необходимость придания обратной силы уголовному закону, устраняющему преступность деяния, смягчающему наказание или иным образом улучшающему положение лица, совершившего преступление.

Однако здесь возникает достаточно серьезный вопрос: в отличие от Конституции РФ, устанавливающей обратную силу для законов вообще, УК РФ говорит об обратной силе уголовного закона. А как быть, если преступность деяния устраняется либо наказание за него смягчается без изменения непосредственно уголовного закона? Такая ситуация возможна в силу бланкетности многих норм уголовного законодательства: содержание признаков отдельных составов преступлений определено актами не уголовно-правового характера. Изменение таких актов влечет фактическое изменение признаков состава преступления (в силу чего отдельные деяния перестают быть преступлениями либо должны квалифицироваться по другим нормам УК РФ). Тем не менее, поскольку изменения уголовного закона здесь не происходит, применение ст.10 УК РФ об обратной силе уголовного закона не является возможным (а потому содержание бланкетного признака определяется в соответствии с актами, действовавшими на момент совершения деяния). Но не противоречит ли это статье 54 Конституции РФ? 

Наиболее наглядным примером здесь является установление федеральным законом минимального размера оплаты труда. Данная единица нередко используется в УК РФ для определения криминообразующих или квалифицирующих признаков преступлений. В одном случае (примечание 2 к ст.158 УК РФ) уголовный закон прямо устанавливает, что при определении крупного размера хищения следует принимать во внимание минимальный размер оплаты труда, установленный законодательством Российской Федерации на момент совершения преступления. В другом случае (применительно к ст.ст.198 и 199 УК РФ), Пленум Верховного Суда разъяснил, что надлежит исходить из минимального размера оплаты труда, действовавшего на момент окончания преступления (п.12 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 4 июля 1997 года № 8 “О некоторых вопросах применения судами Российской Федерации уголовного законодательства об ответственности за уклонение от уплаты налогов”).[3]

Вопрос о соответствии примечания 2 к ст.158 УК РФ статье 54 Конституции РФ был предметом рассмотрения Конституционного Суда РФ. Определением от 16 января 2001 года № 1-О[4] Конституционный Суд РФ прекратил производство по делу, сочтя жалобу гражданина Скородумова Д.А. недопустимой. В мотивировочной части Определения указывается, что минимальный размер оплаты труда, исходя из которого определяется такой квалифицирующий признак, как крупный размер хищения, устанавливается не уголовным законом, а законом иной отраслевой принадлежности. Его изменение не влечет изменение нормы уголовного закона, действовавшей на момент совершения преступления, поскольку по своей правовой природе минимальный размер оплаты труда является единицей расчета, которая определяется федеральным законодателем с учетом социально-экономических факторов и на определенный период, что в данном случае исключает возможность применения конкретного минимального размера оплаты труда в уголовно - правовых отношениях, возникших до его установления. Иное могло бы привести - вопреки воле законодателя - к декриминализации общественно опасных деяний и к нарушению принципа справедливости, предполагающего обеспечение соответствия наказания и иных уголовно-правовых мер характеру и степени общественной опасности совершенного преступления.

Не смотря на то, что бесспорными данные выводы назвать нельзя (что подтверждается наличием особого мнения у двух судей Конституционного Суда, участвовавших в рассмотрении жалобы), их следует распространить на все случаи, когда изменение норм не уголовно-правового характера приводит к изменению содержания бланкетных признаков уголовного закона. Особенно важной представляется мысль о том, что при изменении таких актов законодатель не преследует цель изменения содержания уголовного закона, декриминализации деяния. Так, например, отменяя тот или иной вид налога, государство вовсе не дает основания считать, что налог мог не уплачиваться в период его действия, а лишь перераспределяет бюджетные доходы на будущий период. Потому уклонение от уплаты соответствующего вида налога, имевшее место в период действия налога, остается общественно опасным и должно быть наказуемо.

С другой стороны, положение ст.54 Конституции РФ распространяется на постановления Государственной Думы о внесении изменений в ранее изданные акты об объявлении амнистии, если такие изменения ограничивают возможность применения амнистии, устанавливают дополнительные условия для освобождения лица от уголовно-правовых последствий или их смягчения.[5]

1. Нормы Конституции РФ определяют некоторые условия выдачи лиц, совершивших преступления, иностранным государствам. В УК РФ выдаче преступников (экстрадиции) посвящена ст.13 УК РФ. В ней воспроизведены положения Конституции РФ о недопустимости выдачи иностранным государствам граждан Российской Федерации (ч.1 ст.61 Конституции РФ) и об осуществлении выдачи иностранных граждан и лиц без гражданства только в соответствии с международным договором Российской Федерации (ч.2 ст.63 Конституции РФ). Однако в УК РФ нет запрета на выдачу лиц, преследуемых за политические убеждения, а также за действия (или бездействие), не признаваемые в Российской Федерации преступлением. В данной части УК РФ не соответствует ч.2 ст.63 Конституции РФ, которая имеет в этом случае прямое действие и должна применяться судами и другими органами.
2. Нормы Конституции РФ определяют примерный круг общественных ценностей (отношений), охраняемых законом, в т.ч. и посредством мер уголовного права, а также устанавливают некоторые критерии для их охраны. К таким ценностям могут быть, в частности, отнесены основы конституционного строя и государственная власть (ст.ст.1 – 15 Конституции РФ), права и свободы человека и гражданина (ст.ст.20 – 44 Конституции РФ), некоторые элементы экономической системы (ст.ст.34, 35, 57, 74 и 75 Конституции РФ), окружающая природная среда (ст.58 Конституции РФ), военная служба (ст.59 Конституции РФ). УК РФ предусматривает охрану всех перечисленных благ, даже расширяет их круг.

Что касается проверки соответствия уголовно-правовой охраны общественных отношений критериям, определенным в Конституции РФ, то здесь следует подвергать тщательному анализу все нормы УК РФ. В числе вызывающих вопросы норм следует указать п.“г” ч.2 ст.158, п.“г” ч.2 ст.159, п.“г” ч.2 ст.160, п.“д” ч.2 ст.161 УК РФ, в которых в качестве квалифицирующего признака кражи, мошенничества, присвоения, растраты и грабежа устанавливается причинение значительного ущерба гражданину, т.е. речь идет о посягательствах на личную собственность граждан. Считаю, что такие положения не соответствуют ч.2 ст.8 Конституции РФ, согласно которой в Российской Федерации признаются и защищаются равным образом частная, государственная, муниципальная и иные формы собственности. Это подтверждается, в частности, тем, что Определением Конституционного Суда РФ от 8 февраля 2001 года № 33-О[6] указывалось на соответствие Конституции РФ п.8 ч.1 ст.33 КЗоТ РФ лишь при толковании ее в том смысле, что основанием для расторжения трудового договора является хищение имущества предприятия, как находящегося, так и не находящегося в государственной или общественной собственности.

5. Нормы Конституции РФ определяют пределы вмешательства уголовного закона в права и свободы человека, основания допустимости ограничения их прав и свобод. Ч.3 ст.55 Конституции РФ устанавливает, что права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства. Данная норма распространяется и на уголовное право, т.к. последнее регулирует применение мер воздействия, которые именно и являются существенным ограничением прав и свобод человека и гражданина. Такое ограничение соответствует Конституции РФ в части формы его выражения (УК РФ является федеральным законом). Что касается соблюдения требований о допустимости ограничений прав и свобод в части целей, для которых они могут устанавливаться, то данный вопрос представляется гораздо более сложным: необходим анализ опасности каждого из видов преступлений, предусмотренных в УК РФ, а также и тех обязанностей, запретов и иных ограничений, установленных нормами не уголовного законодательства, на котором базируются соответствующие (особенно, бланкетные) нормы УК РФ. Например, может вызывать серьезные сомнения обоснованность установления ряда ограничений свободного перемещения товаров, услуг и финансовых средств, свободы экономической деятельности: лицензирования некоторых из видов деятельности в Федеральном законе от 13 июля 2001 года “О лицензировании отдельных видов деятельности”,[7] ограничений на совершение отдельных видов сделок с драгоценными металлами и драгоценными камнями (особенно, тех, которые установлены не непосредственно Федеральным законом от 4 марта 1998 года “О драгоценных металлах и драгоценных камнях”,[8] а Постановлениями Правительства РФ от 30 июня 1994 года № 756[9] и от 27 июня 1996 года № 759),[10] на совершение отдельных видов валютных операций. Отсюда будет вызывать сомнение и соответствие Конституции РФ применения в отдельных случаях ст.ст.171, 191 и 193 УК РФ.

В некоторых случаях сами нормы Конституции РФ устанавливают допустимые основания и формы ограничений конституционных прав и свобод. В таких случаях само нарушение данных конституционных предписаний может образовывать состав преступления. Так, ч.2 ст.22 Конституции РФ устанавливает, что арест, заключение под стражу и содержание под стражей допускаются только по судебному решению. До судебного решения лицо не может быть подвергнуто задержанию на срок более 48 часов. Нарушение данных условий является преступлением, предусмотренным ст.301 УК РФ “Незаконные задержание, заключение под стражу или содержание под стражей”. Согласно ч.2 ст.23 Конституции РФ каждый имеет право на тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений. Ограничение этого права допускается только на основании судебного решения. Нарушение данного условия должно рассматриваться как преступление, предусмотренное ст.138 УК РФ “Нарушение тайны переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных или иных сообщений”.

Интересным с данной позиции является Постановление Конституционного Суда РФ от 25 апреля 2001 года № 6-П, которым был разрешен вопрос о соответствии Конституции РФ статьи 265 УК РФ.[11] Конституционный Суд РФ признал, что вытекающая из ст.265 УК РФ обязанность лица, нарушившего правила дорожного движения и эксплуатации транспортных средств, оставаться на месте происшествия в случае наступления последствий, предусмотренных ст.264 УК РФ, не препятствует ему воспользоваться правом не свидетельствовать против себя самого (ч.1 ст.51 Конституции РФ), которое должно обеспечиваться на любой стадии уголовного судопроизводства. Кроме того, нарушение правил дорожного движения или эксплуатации транспортных средств (ст.264 УК РФ) и оставление места дорожно-транспортного происшествия (статья 265 УК РФ) образуют самостоятельные составы преступлений, и, следовательно, установление ответственности за каждое из этих деяний не означает нарушения ч.1 ст.50 Конституции РФ.

1. Нормы Конституции РФ определяют некоторые виды запрещенных (противоправных) деяний, за которые может быть предусмотрена в числе прочего и уголовная ответственность.

Так, Конституция РФ устанавливает запрет на совершение следующих действий (бездействия):

• “захват власти или присвоение властных полномочий” (ч.4 ст.3 Конституции РФ); данный запрет нашел отражение в ст.278 УК РФ, в которой установлена ответственность за насильственный захват власти или насильственное удержание власти;
• “пытки, насилие, другое жестокое или унижающее человеческое достоинство обращение или наказание” (ч.2 ст.21 Конституции РФ); уголовная ответственность за подобного рода деяния предусмотрена в ст.ст.117, 302 (ч.2) УК РФ и некоторых других;
• “сбор, хранение, использование и распространение информации о частной жизни лица без его согласия” (ч.1 ст.24 Конституции РФ); ст.137 УК РФ установлена ответственность за нарушение неприкосновенности частной жизни, в которой отражены указанные деяния;
• “проникновение в жилище против воли проживающих в нем лиц иначе как в случаях, установленных федеральным законом, или на основании судебного решения” (ст.25 Конституции РФ); нарушение неприкосновенности жилища влечет уголовную ответственность в соответствии со ст.139 УК РФ;
• “пропаганда или агитация, возбуждающие социальную, расовую, национальную или религиозную ненависть и вражду” (ч.2 ст.29 Конституции РФ); данный запрет нашел отражение в ст.282 УК РФ, в которой установлена ответственность за возбуждение национальной, расовой или религиозной вражды; за возбуждение социальной ненависти или вражды уголовной ответственности не установлено;
• “экономическая деятельность, направленная на монополизацию и недобросовестную конкуренцию” (ч.2 ст.34 Конституции РФ); УК РФ в ст.178 предусматривает уголовную ответственность за монополистические действия и ограничение конкуренции;
• “сокрытие должностными лицами фактов и обстоятельств, создающих угрозу для жизни и здоровья людей” (ч.3 ст.41 Конституции РФ); ответственность за нарушение данного запрета предусмотрена ст.237 УК РФ “Сокрытие информации об обстоятельствах, создающих опасность для жизни или здоровья людей”.

Ч.5 ст.13 Конституции РФ предусмотрен запрет создания и деятельности общественных объединений, цели или действия которых направлены на насильственное изменение основ конституционного строя и нарушение целостности Российской Федерации, подрыв безопасности государства, создание вооруженных формирований, разжигание социальной, расовой, национальной и религиозной розни. Сами по себе изложенные в данной норме действия не предусмотрены в УК РФ в качестве самостоятельного преступления, но реализация перечисленных целей может образовывать составы преступлений, предусмотренных ст.ст.208, 278 – 280, 282 УК РФ (либо приготовления к ним, покушения на них).

Такие запрещенные Конституцией РФ действия как цензура (ч.5 ст.29), принуждение к вступлению в какое-либо объединение или пребыванию в нем (ч.2 ст.30), принуждение к труду (ч.2 ст.37 Конституции РФ) не объявлены УК РФ преступлениями. В данном случае нет оснований говорить о несоответствии УК РФ Конституции РФ, т.к. последняя и не предусматривает обязательности установления за такие действия уголовной ответственности.

В Конституции РФ указывается также на ряд обязанностей граждан и должностных лиц, невыполнение которых может влечь уголовную ответственность. Сюда, в частности, относятся обязанность органов государственной власти и органов местного самоуправления, их должностных лиц обеспечить каждому возможность ознакомления с документами и материалами, непосредственно затрагивающими его права и свободы, если иное не предусмотрено законом (ст.24 Конституции РФ), невыполнение которой может влечь уголовную ответственность по ст.140 УК РФ; обязанность платить законно установленные налоги и сборы (ст.57 Конституции РФ), уклонение от исполнения которой образует преступления, предусмотренные ст.ст.194, 198 и 199 УК РФ; обязанность сохранять природу и окружающую среду, бережно относиться к природным богатствам (ст.58 Конституции РФ), исполнение которой обеспечивается целой главой УК РФ об экологических преступлениях; воинская обязанность (ст.59 Конституции РФ), в случае уклонения от исполнения которой наступает ответственность по ст.ст.328, 337 – 339 УК РФ.

При этом не противоречит Конституции РФ установление уголовной ответственности за различные формы уклонения от исполнения обязанностей, связанных с прохождением военной службы, в отношении военнослужащих, проходящих службу на добровольной основе по контракту, поскольку военнослужащий, заключая контракт о прохождении военной службы, добровольно принимает на себя обязанность подчиняться ограничивающим его права и свободы требованиям закона, в том числе неукоснительно соблюдать воинскую дисциплину, имея при этом в виду возможное применение к нему юридической, в том числе уголовной, ответственности за совершенные правонарушения (Определение Конституционного Суда РФ от 13 ноября 2001 года № 224-О).[12]

1. Нормы Конституции РФ могут определять (разрешать) отдельные правомерные действия, которые не могут считаться преступными ни при каких условиях.

Ч.1 ст.51 Конституции РФ установлено, что никто не обязан свидетельствовать против себя самого, своего супруга и близких родственников, круг которых определяется федеральным законом. Данное правило нашло отражение в примечании к ст.308 УК РФ “Отказ свидетеля или потерпевшего от дачи показаний”, согласно которому лицо не подлежит уголовной ответственности за отказ от дачи показаний против себя самого, своего супруга или своих близких родственников. Однако следует отметить, что данное правило должно было применяться и до 1 января 1997 года (даты введения в действие УК РФ), хотя ст.182 УК РСФСР 1960 года не устанавливала подобного изъятия. 

Ч.2 ст.27 Конституции РФ устанавливает, что гражданин Российской Федерации имеет право беспрепятственно возвращаться в Российскую Федерацию. На мой взгляд, данная норма (особенно в системе с правилом о недопустимости высылки и выдачи российских граждан в ч.1 ст.61 Конституции РФ) должна истолковываться как допускающая въезд граждан России на ее территорию даже с нарушением установленных формальностей. А потому ст.322 УК РФ “пересечение охраняемой Государственной границы Российской Федерации без установленных документов и надлежащего разрешения” не может применяться к случаям пересечения границы гражданами России в сторону российской территории.

1. Нормы Конституции РФ устанавливают некоторые требования к уголовным наказаниям.

Согласно ч.2 ст.20 Конституции РФ смертная казнь впредь до ее отмены может устанавливаться федеральным законом в качестве исключительной меры наказания за особо тяжкие преступления против жизни при предоставлении обвиняемому права на рассмотрение его дела судом с участием присяжных заседателей. В данной норме сформулированы следующие условия, при которых возможно применение смертной казни:

• установление ее федеральным законом (каковым является УК РФ, предусматривающий наказание в виде смертной казни за совершение преступлений, предусмотренных ст.ст.105 (ч.2), 277, 295, 317 и 357 УК РФ);
• исключительность данной меры наказания, что подразумевает применение ее лишь в крайних случаях при наличии особых обстоятельств дела; УК РФ соответствует данному требованию, также указывая в ч.1 ст.59 УК РФ на исключительный характер смертной казни, предусматривая во всех перечисленных нормах в качестве альтернативных смертной казни видов наказания пожизненное лишение свободы и лишение свободы на определенный срок, устанавливая, что смертная казнь может быть применена только в том случае, если менее строгий вид наказания не сможет обеспечить достижение целей наказания (ч.1 ст.60 УК РФ);
• установление смертной казни только за особо тяжкие преступления против жизни; УК РФ соответствует данному требованию, т.к. все перечисленные преступления, за которые предусмотрена возможность назначения наказания в виде смертной казни, представляют собой умышленные посягательства на жизнь; следует иметь в виду, что если федеральным законом будет установлена возможность применения смертной казни за другие преступления, то такой закон не может применяться как противоречащий Конституции РФ; такой вывод был сделан еще в п.11 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 28 апреля 1994 года № 2 “О судебной практике по делам об изготовлении или сбыте поддельных денег или ценных бумаг”[13], где было указано на недопустимость применения смертной казни за преступление, предусмотренное ч.2 ст.87 УК РСФСР “изготовление с целью сбыта, или сбыт поддельных денег или государственных ценных бумаг, совершенное в виде промысла”;
• предоставление обвиняемому права на рассмотрение его дела судом с участием присяжных заседателей; данное условие является процессуальным, а не материально-правовым; однако именно его несоблюдение вызвало вынесение Постановления Конституционного Суда РФ от 2 февраля 1999 года № 3-П,[14] которым запрещено назначение наказания в виде смертной казни до введения в действие федерального закона, обеспечивающего на всей территории России каждому обвиняемому в преступлении, за совершение которого в качестве меры наказания установлена смертная казнь, право на рассмотрение его дела судом с участием присяжных заседателей. Согласно статье 8 Федерального закона “О введении в действие Уголовно-процессуального кодекса РФ”[15] соблюдение такого права должно быть обеспечено на всей территории России с 1 января 2003 года.

Следует также отметить, что ч.2 ст.20 Конституции РФ допускает полную отмену смертной казни, изъятие таковой как вида наказания из УК РФ.

Согласно ч.2 ст.21 Конституции РФ никто не должен подвергаться пыткам, насилию, другому жестокому или унижающему человеческое достоинство обращению или наказанию. Данное положение нашло отражение в ч.2 ст.7 УК РФ. В целом те виды наказаний, которые предусмотрены УК РФ, и режим их отбывания, установленный Уголовно-исполнительным кодексом РФ не противоречит данному требованию.

Следует отметить, что за все время осуществления деятельности Конституционным Судом Российской Федерации им рассматривались только четыре дела о соответствии Конституции РФ положений уголовного законодательства (об Определениях от 16 января 2001 года № 1-О и от 13 ноября 2001 года № 224-О и Постановлении от 25 апреля 2001 года № 6-П уже упоминалось). Единственный случай признания нормы уголовного закона не соответствующей Конституции РФ относится еще к норме УК РСФСР 1960 года (речь идет о Постановлении Конституционного Суда РФ от 20 декабря 1995 года № 17-П,[16] касающемся ряда положений п.“а” ст.64 УК РСФСР “Измена Родине”). Однако, думается, и другие нормы УК РФ могут стать предметом проверки Конституционным Судом РФ в самое ближайшее время.

Литература

1. Уголовное право. Общая часть. Учебник для вузов. Отв. ред. И.Я. Козаченко, З.А. Незнамова. – М.: Изд. группа НОРМА – ИНФРА-М, 1998, с.25.
2. Такое ограничение юрисдикции реализовано в Федеральных законах от 25 октября 1995 года “О континентальном шельфе Российской Федерации” (Собрание законодательства Российской Федерации. 1995, № 49, ст.4694) и от 18 ноября 1998 года “Об исключительной экономической зоне Российской Федерации” (Собрание законодательства Российской Федерации. 1998, № 51, ст.6273).
3. Российская газета. 19 июля 1997 года.
4. Собрание законодательства Российской Федерации. 2001, № 5, ст.453.
5. Такой вывод сделан в Постановлении Конституционного Суда РФ от 5 июля 2001 года № 11-П “По делу о проверке конституционности постановления Государственной Думы от 28 июня 2000 года № 492-III ГД "О внесении изменения в постановление Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации “Об объявлении амнистии в связи с 55-летием Победы в Великой Отечественной войне 1941 – 1945 годов”… // Собрание законодательства Российской Федерации. 2001, № 29, ст.3059.
6. Собрание законодательства Российской Федерации. 2001, № 14, ст.1429.
7. Собрание законодательства Российской Федерации. 2001, № 33, ст.3430.
8. Собрание законодательства Российской Федерации. 1998, № 13, ст.1463.
9. Собрание законодательства Российской Федерации. 1994, № 11, ст.1291.
10. Собрание законодательства Российской Федерации. 1996, № 27, ст.3286.
11. Собрание законодательства Российской Федерации. 2001, № 23, ст.2408.
12. Официально не опубликовано. Приводится по базе данных “Консультант Плюс”.
13. Российская газета. 14 июля 1994 года.
14.  Собрание законодательства Российской Федерации. 1999, № 6, ст.867.
15. Собрание законодательства Российской Федерации. 2001, № 52, ст.4924.
16. Собрание законодательства Российской Федерации. 1996, № 1, ст.54.

Опубликовано: Правовая политика и правовая жизнь: Академический и вузовский юридический научный журнал. Саратов – Москва. 2002. № 4 (9). С.166 – 175