Нормы, которые не могут образовать идеальной совокупности преступлений

Совокупностью преступлений признается одно действие (бездействие), содержащее признаки преступлений, предусмотренных двумя или более статьями УК РФ. Уголовное законодательство и теория уголовного права позволяют говорить о том, что существуют определенные группы норм, которые не допускают возможности квалификации деяний по совокупности между ними: при квалификации одного общественно опасного деяния из нескольких норм всегда следует выбирать лишь одну. Настоящая статья преследует цель сделать выводы о всех случаях, когда возможность квалификации преступлений как идеальной совокупности в принципе исключена.

Автор: Хабаров А.В.

Часть 2 статьи 17 действующего с 1 января 1997 года Уголовного кодекса Российской Федерации (далее - УК РФ) устанавливает, что совокупностью преступлений признается одно действие (бездействие), содержащее признаки преступлений, предусмотренных двумя или более статьями настоящего Кодекса. Настоящая статья преследует цель сделать выводы о всех случаях, когда возможность квалификации преступлений как идеальной совокупности в принципе исключена.

Прежде, чем перейти к указанному вопросу, коротко напомню особенности идеальной совокупности преступлений (среди прочих видов множественности преступлений), которые отмечаются в литературе:

1. С юридической точки зрения виновным совершено одно (единое) действие или бездействие. С фактической стороны действия могут иметь разовый характер, но могут и представлять собой систему действий, иметь продолжаемый характер.[1]
2. Указанное действие (бездействие) вызывает не один, а несколько преступных результатов; возможно причинение двух различных ущербов различным объектам уголовно-правовой охраны.[2] При совпадении деяния и субъекта, его совершившего, есть различия в объекте посягательства и (или) в последствиях.[3]

3. Содеянное не просто содержит признаки двух или более составов преступлений, но еще и не охватывается одной уголовно-правовой нормой. Правильная правовая оценка будет дана деянию лишь при условии, если содеянное будет квалифицировано по совокупности обеих норм.[4] Здесь следует провести грань между идеальной совокупностью преступлений и единым составным преступлением.

Последнее в литературе принято называть учтенной законом идеальной совокупностью, когда способность определенных действий вызывать несколько преступных результатов учитывается законодателем путем объединения этих результатов в одной уголовно-правовой норме. В таком случае норма, предусматривающая отдельное составное преступление, более полно охватывает признаки содеянного, нежели нормы, предусматривающие отдельно взятые результаты, и потому имеет перед ними приоритет при конкуренции норм (конкуренция части и целого). Но есть исключение: если часть представляет собой более тяжкое преступление, чем содеянное целое, деяние должно быть квалифицировано по совокупности преступлений.[5]

Итак, идеальная совокупность преступлений возникает только в тех случаях, когда содеянное не охватывается какой-либо одной уголовно-правовой нормой. Вместе с тем, уголовное законодательство и теория уголовного права позволяют говорить о том, что существуют определенные группы норм, которые не допускают возможности квалификации деяний по совокупности между ними: при квалификации одного общественно опасного деяния из нескольких норм всегда следует выбирать лишь одну. К нормам, которые не могут образовывать между собой идеальной совокупности преступлений, следует отнести “смежные” нормы Особенной части УК РФ (смежные составы преступлений), разные части одной статьи Особенной части УК РФ, конкурирующие нормы (т.е. нормы, соотносящиеся между собой как общие и специальные или как две специальные)[6], нормы, одна из которых поглощает соучастие в преступлении, предусмотренном другой нормой.

А) Уголовно-правовая наука не дает более или менее однозначного понятия “смежных” норм, хотя данный термин не так уж редко используется в литературе. Не собираясь вдаваться в дискуссии по данному вопросу и определять понятие “смежных” составов преступлений для всех случаев жизни, автор считает, что для целей настоящей статьи под “смежными составами преступлений” следует понимать нормы Особенной части УК РФ, которые не являются конкурирующими (не соотносятся между собой как общая и специальная или как две специальные), но одна из которых в качестве признака соответствующего преступления содержит отсутствие признаков смежного состава преступления. Следовательно, применение одной из таких норм к определенному факту действительности, исключает возможность применения к данному факту нормы, смежной для первой.

Рассмотрим такое соотношение норм на примере. Скажем, ст.179 УК РФ устанавливает ответственность за “принуждение к совершению сделки или к отказу от ее совершения под угрозой применения насилия, уничтожения или повреждения чужого имущества, а равно распространения сведений, которые могут причинить существенный вред правам и законным интересам потерпевшего или его близких, при отсутствии признаков вымогательства”.

Таким образом, квалификация содеянного по ст.179 УК РФ возможна лишь в случае, когда сделка, совершения которой требуют от потерпевшего, сама по себе не является “передачей имущества, права на имущество или совершением иного действия имущественного характера”, т.е. реальным имущественным исполнением.[7] Но если требуемая сделка подпадает под признаки перечисленных действий, то квалификация содеянного по ст.179 УК РФ исключена: в деянии есть признаки вымогательства, т.е. вменяться будет ст.163 УК РФ.

В качестве другого примера можно привести ст.ст.115 и 116 УК РФ: первая устанавливает ответственность за умышленное причинение легкого вреда здоровью, а вторая - за “нанесение побоев или совершение иных насильственных действий, причинивших физическую боль, но не повлекших последствий, указанных в статье 115 настоящего Кодекса ”. Таким образом, наличие в содеянном признаков умышленного причинения легкого вреда здоровью исключает возможность квалификации по ст.116 УК РФ.

Здесь, правда, возникает следующий вопрос: есть ли основания для квалификации содеянного по совокупности ст.ст.115 и 116 УК РФ, если виновный с единым умыслом совершил насильственные действия в отношении двух или более лиц и при этом одним потерпевшим причинил легкий вред здоровью, а другим - нет.

Считаю, что и в подобных случаях квалифицировать деяние как совокупность преступлений недопустимо. Раз совершение насильственных действий с единым умыслом в отношении нескольких потерпевших уголовно-правовая доктрина склонна рассматривать как единое продолжаемое преступление, то дополнительное вменение ст.116 УК РФ исключено: совершенное деяние (одно и то же!) в противоречие с диспозицией ст.116 УК РФ повлекло последствия, предусмотренные ст.115 УК РФ, хотя бы и другому лицу.

Кроме того, если бы виновный своим деянием причинил легкий вред здоровью всем потерпевшим, то содеянное квалифицировалось только по ст.115 УК РФ (даже квалифицирующего признака причинения вреда двум или более лицам в данной статье нет) - на каком же основании мы можем применять более строгую квалификацию (по совокупности ст.ст.115 и 116 УК РФ) в том случае, когда легкий вред здоровью причинен лишь некоторым из потерпевших?

Аналогичное соотношение установлено в УК РФ для ст.117 со ст.ст.111 и 112; ст.127 со ст.126, ст.135 со ст.132, ст.165 со ст.159, ст.166 со ст.ст.158 - 162, ст.178 ч.3 со ст.163, ст.187 со ст.186, ст.268 со ст.ст.263 и 264, ст.283 со ст.275 УК РФ (первые из названных норм могут применяться лишь при условии отсутствия признаков вторых).

Соотношение норм как смежных не исключено и в случаях, когда в самой статье не указано в качестве признака состава преступления отсутствие признаков другого состава преступления, но, тем не менее, признаки составов преступлений являются взаимоисключающими.

Таковы, например, нормы, которые предусматривают ответственность за одинаковые по объективным признакам деяния, но совершенные разными субъектами преступлений: например, злоупотребление полномочиями лицом, выполняющим управленческие функции в коммерческой или иной организации (ст.201 УК РФ), частным нотариусом или частным аудитором (ст.202 УК РФ) и должностным лицом (ст.285 УК РФ); шпионаж, совершенный гражданином России, как форма государственной измены (ст.275 УК РФ) и шпионаж, совершенный иностранным гражданином или лицом без гражданства (ст.276 УК РФ); принуждение к даче показаний, совершенное следователем или лицом, производящим дознание (ст.302 УК РФ), и принуждение, совершенное иными лицами (ст.309 УК РФ).

Б) В п.5 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 года № 1 “О судебной практике по делам об убийстве (ст.105 УК РФ)”[8] указывается, что убийство одного человека и покушение на убийство другого не может рассматриваться как оконченное преступление - убийство двух лиц. В таких случаях независимо от последовательности преступных действий содеянное следует квалифицировать по ч.1 или ч.2 ст.105 и по ч.3 ст.30 и п."а" ч.2 ст.105 УК РФ.

Речь в данном случае идет о едином продолжаемом преступлении, когда виновный с единым умыслом посягает на жизнь двух лиц, но реально причиняет смерть лишь одному человеку. Пленум Верховного Суда РФ решил сохранить подход к квалификации таких деяний, существовавший до введения в действие УК РФ[9], предлагая судам определять содеянное как идеальную совокупность разных частей (или даже одной части) статьи 105 УК РФ, в одной из которых делается ссылка на ч.3 ст.30 УК РФ. Между тем, такое толкование не соответствует закону.

В литературе правильно отмечалось, что при такой квалификации менее опасное деяние (убийство одного лица и покушение на убийство другого) будет наказываться более строго, чем более опасное деяние (убийство двух или более лиц): в первом случае по совокупности преступлений можно будет назначить 25 лет лишения свободы, а втором - не более 20 лет.[10] Но главное даже не в этом.

Как отмечалось, ч.2 ст.17 УК РФ, определяя понятие идеальной совокупности, указывает на то, что “действие (бездействие), содержащее признаки преступлений, предусмотренных двумя или более статьями настоящего Кодекса.” Сравнивая содержание данного положения закона с определением реальной совокупности преступлений в ч.1 ст.17 УК РФ, убеждаешься, что это не случайно: законодатель допускает реальную совокупность преступлений, предусмотренных различными статьями или частями статьи УК РФ. Идеальной же совокупности преступлений, предусмотренных различными частями одной статьи УК РФ, если формально следовать закону, быть не может. [11]

Поскольку в рассмотренном случае Верховный Суд РФ предлагает квалифицировать содеянное по совокупности различных частей одной статьи Особенной части УК РФ (ссылка на ст.30 УК РФ здесь ничего не меняет, т.к. речь все равно идет об ответственности по одной статье УК РФ), его разъяснение, как противоречащее закону, применяться не может. Содеянное в случае убийства одного человека и покушения на убийство другого (при единстве умысла) следует квалифицировать только по ч.3 ст.30 и п.“а” ч.2 ст.105 УК РФ. Разговоры о том, что такая квалификация не полностью охватывает содеянное, на мой взгляд, неуместны: почему же тогда убийство десяти человек и покушение на убийство еще стольких же с единым умыслом охватывается одним лишь п.“а” ч.2 ст.105 УК РФ?

Т.Г. Черненко правильно для этого случая замечает, что деяние должно квалифицироваться как покушение на преступление не только в том случае, когда не наступили вообще никакие общественно опасные последствия, но и тогда, когда последствия наступили, но не в том объеме, который охватывался умыслом лица.[12]

По аналогичным соображениям представляется неправильной квалификация преступления, сделанная Верховным Судом РФ по конкретному делу. Суть дела следующая: следователь потребовал у двух разных подследственных, проходящих по одному уголовному делу, взятки за прекращение этого уголовного дела. Суммарная сумма требуемых взяток превышала крупный размер. Один из подследственных передал следователю часть требуемой с него суммы, а другой не стал этого делать.

Суд, посчитав, что содеянное представляет собой единое преступление (взятка требовалась следователем с единым умыслом и за совершение в интересах подследственных одного и того же незаконного действия), квалифицировал деяние по ч.2 ст.290 и ч.3 ст.30, п.“г” ч.4 ст.290 УК РФ.[13] Между тем, раз содеянное представляет собой единое преступление, не смотря на то, что часть взятки была виновным получена, его умысел на получение взятки в крупном размере реализован не был. Содеянное должно квалифицироваться только по ч.3 ст.30, п.“г” ч.4 ст.290 УК РФ.

Указанное ограничение для квалификации содеянного по совокупности различных частей УК РФ распространяется и на те статьи Особенной части УК РФ, в различных частях которых установлена ответственность за разные составы преступлений (т.е. не соотносящиеся между собой как общий и специальные). По вопросу о том, насколько это теоретически обосновано, можно спорить, но закон тут не дает поводов для иных толкований. И, кстати, в практике Верховного Суда РФ, касающейся рассмотрения отдельных уголовных дел, можно найти подтверждение такой позиции.

Так, допустим, Верховный Суд РФ указал, что действия лица, создавшего банду или руководившего ей, квалифицируются только по ч.1 ст.209 УК РФ и не требуют дополнительной квалификации по ч.2 ст.209 УК РФ (участие в банде или совершаемых ею нападениях)[14]. В другом случае Верховный Суд РФ указал, что похищение у гражданина личного документа и его последующее уничтожение охватываются ч.2 ст.325 и не требуют (в части уничтожения документа) дополнительной квалификации по ч.1 ст.325 УК РФ.[15]

В) Ч.3 ст.17 УК РФ установлено, что если преступление предусмотрено общей и специальной нормами, совокупность преступлений отсутствует и уголовная ответственность наступает по специальной норме. “Общая и специальная нормы…могут совместно применяться при квалификации… в тех случаях, когда имеется не одно, а несколько преступлений”[16]. К сказанному следует добавить, что идеальная совокупность отсутствует и в случае, если преступление предусмотрено двумя специальными нормами. В этом случае уголовная ответственность наступает:

• если обе специальные нормы являются отягчающими ответственность (квалифицирующими составами) - по более строгой из норм;
• если одна норма является отягчающей ответственность (квалифицирующим составом), а другая - смягчающей (привилегированным составом) - по норме, смягчающей ответственность;
• если обе нормы являются смягчающими ответственность (привилегированными составами) - по более мягкой из норм.

Норма является специальной по отношению к другой (общей) в том случае, когда первая из них в качестве признаков основания ее действия (юридического факта или фактического состава) предусматривает все те признаки, которые свойственны основанию действия общей нормы, а также устанавливает хотя бы один дополнительный (специфический) признак.[17] Две нормы являются специальными, если в отношении каждой из них в УК РФ есть общая норма, которая устанавливает ответственность за самостоятельный состав преступления (т.е. речь идет о норме Особенной части УК РФ с учетом норм о неоконченном преступлении и соучастии).

Во многих случаях, установление такого соотношения уголовно-правовых норм не вызывает каких-либо проблем. Речь идет о тех случаях, когда из норм прямо указывает на другую норму (“то де деяние”, деяние, предусмотренное частью первой настоящей статьи” и т.п.), добавляя к ней какие-то дополнительные признаки. Например, специальность ч.1 ст.108 УК РФ по отношению к ч.1 ст.105 УК РФ видна из использования в ч.1 ст.108 термина “убийство”, легальное определение которого дано в ч.1 ст.105 УК РФ, и добавления признака: “совершенное при превышении пределов необходимой обороны”.

Однако, имеется немало случаев, когда соотношение норм в данном аспекте вызывает серьезные сомнения. Как писал В.Н. Кудрявцев, “представляют трудность случаи, когда при конкуренции части и целого по одним признакам полнее оказывается одна норма, а по другим другие”.[18] Возьмем одну только ст.285 УК РФ “Злоупотребление должностными полномочиями”. Принято считать, что данная норма является специальной для ряда норм, которые устанавливает ответственность за недолжностные преступления, например, для ст.165 УК РФ “Причинение имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием”.[19]

Однако, вряд ли это так: устанавливая более специфические признаки субъекта преступления, вводя признаки специального мотива и “существенности” причиненного ущерба, ст.285 УК РФ, с другой стороны, охватывает большее количество форм причинения ущерба (ущерб может быть не только имущественным, причиняться может не только собственнику или владельцу имущества, не только способами обмана или злоупотребления доверием). С другой стороны, считать, что злоупотребление должностными полномочиями является общим составом по отношению к тем составам преступления, которые в качестве признака преступления включают “использование лицом своего служебного положения”[20], тоже вряд ли правильно.

В последних нормах совершенно не обязательно присутствуют признаки “существенного вреда”, “корыстной или иной личной заинтересованности”, а кроме того, субъектом таких преступлений может быть не только должностное лицо, но и лицо, состоящее на службе в коммерческих организациях, некоммерческих организациях, не являющихся государственными или муниципальными учреждениями.

Г) В УК РФ имеется ряд норм, предусматривающих ответственность за такие деяния, которые подразумевают возможность одновременного совершения соучастия в других преступлениях. Следовательно, исключается возможность идеальной совокупности между такими нормами.

В частности, к таковым относятся все нормы о различных видах подкупа (в отношении разных сторон подкупа) – ст.ст.184, 204, 290, 291 УК РФ. Совершенно очевидно, что при подкупе одна из сторон (дающая или получающая) является инициатором преступных действий другой стороны, т.е. фактически совершает подстрекательство к другому преступлению. Однако, действия взяткодателя, склонившего должностное лицо к получению взятки, квалифицируются только по ст.291 УК РФ, а дополнительной квалификации по ст.33, ст.290 УК РФ никогда не требуется.

Аналогичное соотношение имеется между ст.304 и ст.ст.204, 290 (провокация поглощает подстрекательство к получению взятки или коммерческого подкупа), ст.ст.302, 309 и ст.307 УК РФ (принуждение к даче показаний поглощает подстрекательство к даче заведомо ложных показаний).

В то же время, в судебной практике признано, что вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления (ст.150 УК РФ) не поглощает подстрекательства (иного соучастия) к конкретному преступлению, совершенному несовершеннолетним, и требует дополнительной квалификации.[21] Аналогично, в литературе высказано мнение, что принуждение к незаконной передаче чужого имущества, вверенного потерпевшему, следует квалифицировать не только по ст.163 УК РФ, но и по ч.4 ст.33, ст.160 УК РФ.[22]

Можно сделать вывод, что нормы, подразумевающие в качестве признака преступления возможность соучастия в другом преступлении, лишь тогда поглощают это соучастие (и не требуют дополнительной квалификации), когда из нормы очевидно следует конкретный вид преступления, о соучастии в котором идет речь.

Литература

1. Уголовное право. Общая часть. Учебник для вузов / отв. ред. И.Я. Козаченко и З.А.Незнамова. М., 1998, с.300. Куринов Б.А. Научные основы квалификации преступлений. М., 1976, с.173. Малков В.П. Совокупность преступлений (вопросы квалификации и назначения наказания). Казань, 1974, с.159 - 160.
2. Кузнецова Н.Ф. Значение преступных последствий для уголовной ответственности. М., 1958, с.146. Малков В.П. Указ. соч. С.154.
3. Кудрявцев В.Н. Теоретические основы квалификации преступлений. М., 1963, с.289 – 290.
4. Кудрявцев В.Н. Указ. соч. С. 288. Малков В.П. Указ. соч. С.158.
5. Уголовное право. Общая часть. Учебник для вузов. М., 1998, с.310.
6. Выделяемая в литературе конкуренция части и целого (Кудрявцев В.Н. Указ. соч. С.273) вряд ли имеет существенную специфику по отношению к конкуренции общей и специальной норм.
7. Подробнее об этом: Хабаров А.В. Предмет вымогательства сквозь призму гражданско-правовых понятий. // Актуальные проблемы юриспруденции: Сборник статей. Выпуск 3. Часть 2. Тюмень, 1999, с.28 - 31.
8. Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 1999, № 3, с.2 - 6.
9. Куринов Б.А. Указ. соч. С.148.
10. Бушуев Г.В. Некоторые вопросы множественности преступлений. // Актуальные проблемы юриспруденции: Сборник статей. Выпуск 3. Часть 2. Тюмень, 1999, с.151 - 152.
11. Интересно, что и ранее аналогичное мнение высказывалось в литературе: Малков В.П. Указ. соч. С.165.
12. Черненко Т.Г. Множественность преступлений по российскому уголовному праву. Автореферат диссертации… доктора юридических наук. Томск, 2001. С.25.
13. Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 1999, № 5, с.11 - 12.
14. Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 1998, № 11, с.5.
15. Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 1999, № 3, с.18.
16. Кудрявцев В.Н. Указ. соч. С.255.
17. Куринов Б.А. Указ. соч. С.176.
18. Кудрявцев В.Н. Указ. соч. С.277.
19. Преступления против интересов службы в коммерческих и иных организациях. Комментарий законодательства и справочные материалы. / автор-сост. В.С. Буров. Ростов н/Д, 1997, с.76.
20. Такой подход, в частности, для преступлений, предусмотренных ч.3 ст.256, ч.3 ст.258, п.“б” ч.2 ст.260 УК РФ, изложен в п.10 постановления № 14 Пленума Верховного Суда РФ от 5 ноября 1998 года “О практике применения судами законодательства об ответственности за экологические правонарушения”. // Бюллетень Верховного Суда РФ. 1999, № 1, с.2 - 6.
21. П.9 Постановления № 7 Пленума Верховного Суда РФ от 14 февраля 2000 года “О судебной практике по делам о преступлениях несовершеннолетних”. // Российская газета. 14 марта 2000 года.
22. Ляпунов Ю.И. Ответственность за вымогательство. // Законность. 1997, № 4, с.8.

Опубликовано: Российский юридический журнал. 2002. № 2. С.86 – 91.