О моменте окончания заведомо незаконного задержания, заведомо незаконного заключения под стражу и заведомо незаконного содержания под стражей

Моментом окончания заведомо незаконного задержания, заведомо незаконного заключения под стражу и заведомо незаконного содержания под стражей (части 1 и 2 ст. 301 УК РФ) надлежит считать не фактическое лишение свободы лица, вовлеченного в уголовный процесс, а вынесение должностным лицом правоохранительного органа решения о применении к нему меры процессуального принуждения, выраженного во временном лишении свободы лица, подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления, обличенное в процессуальную форму – официальный документ.

Автор: Попова Ю.П.

В юридической литературе, описывающей рассматриваемые составы преступления, отмечается неоднозначный подход к решению проблемы, заявленной в заголовке статьи.

Многие ученые, комментирующие данные нормы, считали и считают, что преступления, в них закрепленные, следует считать оконченными с момента совершения указанных в уголовно – правовых нормах действиях[1], т. е. с момента фактического незаконного лишения свободы лица[2]. Другие определяют момент окончания заведомо незаконного задержания с момента составления протокола о задержании и объявления о том задержанному, а момент окончания заведомо незаконного заключения под стражу или содержания под стражей - с момента противоправного помещения под стражу лица в порядке меры пресечения[3].

Полагаем, что буквальное толкование уголовных норм подразумевает иной момент окончания рассматриваемых преступлений, а не момент фактического незаконного лишения свободы подозреваемого или обвиняемого, произведенного дознавателем, следователем, прокурором или судьей.

Нормы, закрепленные в статье 301 УК РФ, являются бланкетными, сущность которых в том, что их содержание частично раскрывается в самой норме Уголовного кодекса, а частично описывается в другом законодательном акте, коим здесь выступает Уголовно – процессуальный кодекс РФ 2001 года[4].

В пункте 11 ст. 5 УПК РФ под задержанием подозреваемого понимается мера процессуального принуждения, применяемая органом дознания, дознавателем, следователем или прокурором на срок не более 48 часов с момента фактического задержания лица по подозрению в совершении преступления. Определение термину «заключение под стражу» законодатель не дает, хотя относит его к мерам пресечения (ст. 98 УПК РФ). Однако закон дифференцирует избрание меры пресечения и применение меры пресечения.

Так, согласно п. 13 ст. 5 УПК РФ, избрание меры пресечения означает принятие дознавателем, следователем, прокурором, а также судом решения о мере пресечения в отношении подозреваемого, обвиняемого. Применение же меры пресечения, в соответствии с п. 29 ст. 5 УПК РФ, есть процессуальные действия, осуществляемые с момента принятия решения об избрании меры пресечения до ее отмены или изменения. Другое определение с более узким содержанием раскрываемого понятия предлагал ранее Конституционный суд РФ.

Так, под применением меры пресечения Конституционный суд считал, что законодатель понимает вынесение органом дознания, следователем или прокурором постановления о ее избрании (статьи 89, 92 УПК РСФСР)[5]. Дефиниция, приводимая в самом законе, в настоящее время охватывает и другие процессуальные действия, а не только вынесение решения об избрании заключения под стражу. Поэтому судебное толкование этого термина не раскрывает в полном объеме его содержания, а значит, верно, лишь отчасти.

Содержание понятия «применение меры пресечения» в виде заключения под стражу, приводимого в законе (УПК РФ), в некоторой части совпадает с аутентическим толкованием другого понятия «содержание под стражей». Под «содержанием под стражей» законодатель понимает пребывание лица, задержанного по подозрению в совершении преступления, либо обвиняемого, к которому применена мера пресечения в виде заключения под стражу, в следственном изоляторе либо ином месте, определенном федеральным законом (п. 42 ст. 5 УПК РФ).

Здесь полезным будет остановиться на этимологии приведенных словосочетаний, имеющих значение для правильной квалификации преступлений, закрепленных в ст. 301 УК РФ.

Так, избрание меры пресечения предполагает со стороны должностного лица принять решение о применении меры пресечения в отношении подозреваемого или обвиняемого при наличии закрепленных в законе, достаточных оснований, а также выбрать конкретную меру пресечения из перечня, закрепленного в ст. 98 УПК РФ, на основе обстоятельств, учитываемых при таком избрании. Решение облекается в форму официального документа, которым применительно к данной мере процессуального принуждения, согласно действующему законодательству, является постановление судьи об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу. Это первое процессуальное действие по применению указанной меры пресечения.

Применение меры пресечения заключается также, на наш взгляд, в совершении конкретных процессуальных действий по уже избранной мере пресечения, включающих в себя, в том числе, во-первых, оглашение указанного постановления судьи, прокурора, следователя, дознавателя, т.е. доведение до сведения подозреваемого или обвиняемого, а также других заинтересованных лиц постановления об избрании в отношении подозреваемого или обвиняемого определенной меры пресечения, во-вторых, разъяснение порядка обжалования принятого решения лицу, в отношении которого применена избранная мера пресечения, а также иным лицам, управомоченным законом обжаловать или опротестовывать такое постановление, в-третьих, вручение под роспись копии указанного постановления подозреваемому или обвиняемому и иным заинтересованным лицам, и, наконец, в-четвертых, собственно процесс реализации выбранной меры пресечения, т. е. собственное ее применение к подозреваемому или обвиняемому до ее отмены или изменения на другую меру пресечения в порядке и на основаниях, предусмотренных УПК РФ.

Таким образом, применение меры пресечения в виде заключения под стражу проявляется по существу в помещении лица, подозреваемого или обвиняемого, в отведенное для этого законом место, т. е. по сути, представляет собой содержание под стражей.

Так какой же момент считать моментом окончания рассматриваемых составов преступлений: момент избрания или момент применения в качестве меры пресечения заключения под стражу, момент вынесения решения о лишении свободы или само фактическое лишение свободы лица в порядке задержания или заключения под стражу?

Объективную сторону составов заведомо незаконного задержания, заведомо незаконного заключения под стражу, а также заведомо незаконного содержания под стражей (части 1 и 2 ст. 301 УК РФ) образуют вынесение должностными лицами правоохранительных органов заведомо противоправных решений в виде постановлений или протоколов, направленных на лишение свободы подозреваемого или обвиняемого при отсутствии законных оснований, указанных в нормах материального и процессуального права.

Постановление о задержании подозреваемого, протокол задержания подозреваемого, постановление судьи об удовлетворении ходатайства об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу или постановление судьи об удовлетворении ходатайства о продлении срока содержания под стражей следует рассматривать как правоприменительные акты, которые должны определить правомерность избрания (применения) мер процессуального принуждения. В них отражается принятое от имени государства на основе закона сознательно – волевое решение дознавателя, следователя, прокурора или судьи, взявших на себя юридическую и моральную ответственность временно лишить свободы членов общества, преступивших закон с ограничением других их прав, свобод и интересов.

Конституционное право на свободу и личную неприкосновенность означает, что человек не может быть лишен свободы и заключен под стражу по произволу власти. Вынесение постановления об избрании в качестве меры пресечения заключения под стражу всегда ущемляет право на свободу и личную неприкосновенность независимо от того, исполнено или не исполнено это решение.

Постановление о применении меры пресечения в виде заключения под стражу, в том числе в случаях, когда оно не приведено в исполнение, затрагивает права и свободы гражданина, привлеченного в качестве обвиняемого или подозреваемого. С момента вынесения постановления у государственных органов возникает право ограничивать свободу названных лиц и применять к ним соответствующие меры принуждения. С этого же момента обвиняемый и подозреваемый вправе обжаловать применение меры пресечения, что разъясняется им при объявлении вынесенного об этом постановления.

С этого момента лишение свободы приобретает государственно-правовой характер, что позволяет его отличить от лишения свободы, имеющего частно-правовой характер. И, наконец, не только реальные ограничения, но и выявившаяся их опасность, прежде всего, угроза потерять свободу, нарушают неприкосновенность личности, в том числе психическую, оказывают давление на сознание и поступки человека. В то же время как исполненные, так и реально не исполненные постановления о заключении под стражу, могут быть незаконными, необоснованными[6].

Поэтому с момента вынесения в установленном законом порядке должностным лицом юридического документа о временном лишении свободы подозреваемого или обвиняемого (де-юре), а не с момента фактического лишения свободы вовлеченных в уголовный процесс лиц (де-факто) следует считать оконченным преступление, закрепленное в ст. 301 УК. По нашему мнению, уже угроза причинения вреда неприкосновенности личности в сфере правосудия, как непосредственному объекту, должна влечь уголовную ответственность по ст. 301 УК РФ. Справедливость нашего мнения эмпирически может быть подтверждена следующим примером.

В отношении гражданина В.А. Аветяна было возбуждено уголовное дело по обвинению в совершении преступлений, предусмотренных статьями 122 и 130 УК РСФСР, и вынесено постановление о применении к нему в качестве меры пресечения заключения под стражу, которое исполнено не было. Это постановление, датированное 16 августа 1990 года, не отменялось вплоть до момента прекращения уголовного дела 16 апреля 1994 года. Таким образом, решение о заключении под стражу гражданина В. А. Аветяна действовало в течение почти четырех лет, в связи с этим был объявлен его розыск, о чем сообщалось в местной газете.

Гражданин В. А. Аветян обращался в суды общей юрисдикции с жалобами на незаконность постановления о применении в отношении него в качестве меры пресечения заключения под стражу и просил об отмене этого постановления[7].

Ограничиваясь в рамках данной статьи приведением этого примера, не анализируя его на предмет законности и обоснованности принятого решения, не рассматривая уголовно-процессуальные и уголовно-правовое условия правомерности избрания такой меры пресечения в этом конкретном примере, отметим, что гражданин, в отношении которого реально не было приведено в исполнение постановление о заключении под стражу все равно подвергся со стороны государства ограничению в конституционных правах, под угрозой оказалась его неприкосновенность.

При нарушении требования закона о составлении протокола задержания заведомо незаконное задержание следует считать оконченным с момента доставления подозреваемого в орган дознания, к дознавателю, следователю или прокурору, не оформленное надлежащим образом, т. к. именно в это время факт лишения свободы должен быть официально обозначен должностным лицом, задержанный с этого момента получает статус подозреваемого, а значит, с этого момента имеет право осуществлять предоставленные ему права.

При нарушении требования закона о вынесении постановления судьи об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу заведомо незаконное заключение под стражу следует считать оконченным с момента помещения подозреваемого или обвиняемого в СИЗО или другое отведенное для заключения место без соответствующего постановления судьи.

При нарушении требования закона о вынесении постановления судьи о продлении срока содержания под стражей заведомо незаконное содержание под стражей следует считать оконченным с момента содержания подозреваемого или обвиняемого под стражей сверх установленных законом сроков пребывания под стражей без соответствующего постановления судьи.

Состав преступления, закрепленный в части 3 ст. 301 УК РФ, является материальным, т. к. для признания его оконченным требуется наступление определенных негативных последствий. Объективная сторона выражена в деянии в виде вынесения должностным лицом заведомо незаконного решения по поводу ограничения свободы лица, включенного в уголовный процесс в связи с подозрением или обвинением его в совершении преступления, наступлением в результате этого тяжких последствий, а также причинной связи.

Таким образом, полагаем, что моментом окончания заведомо незаконного задержания, заведомо незаконного заключения под стражу и заведомо незаконного содержания под стражей (части 1 и 2 ст. 301 УК РФ) надлежит считать не фактическое лишение свободы лица, вовлеченного в уголовный процесс, а вынесение должностным лицом правоохранительного органа решения о применении к нему меры процессуального принуждения, выраженного во временном лишении свободы лица, подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления, обличенное в процессуальную форму – официальный документ.

Литература и примечания

1. Чучаев А. И. Преступления против правосудия. Научно – практический комментарий. – Ульяновск: Дом печати, 1997. – С. 6; Здравомыслов Б. В. Комментарий к ст. 301 УК РФ // Уголовное право. Особенная часть. Учебник / Под ред. Б. В. Здравомыслова. – М.: Юрид. лит., 1995. – С. 420.
2. Рашковская Ш. С. Преступления против правосудия. Учебное пособие. – М.: ВЮЗИ, 1978. – С. 35.
3. Малков В. П. Комментарий к ст. 301 УК РФ // Комментарий к Уголовному кодексу РФ. / Под ред. Ю. И. Скуратова, В. М. Лебедева. – М.: ИНФРА. М – НОРМА, 1996. – С. 695, 696.
4. Вопрос об ответственности за заведомо незаконное административное задержание автором здесь не рассматривается, т. к. выходит за рамки содержания статьи. По мнению автора, данный деликт не представляет большой общественной опасности, что позволяет признать его малозначительным.
5. См.: п. 3 Постановления Конституционного суда РФ от 3 мая 1995 года № 4-П по делу о проверке конституционности статей 220.1 и 220. 2 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР в связи с жалобой гражданина В. А. Аветяна.
6. См.: п. п. 3 и 5 Постановления Конституционного суда РФ от 3 мая 1995 года № 4-П по делу о проверке конституционности статей 220.1 и 220. 2 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР в связи с жалобой гражданина В. А. Аветяна.
7. См.: п. 1 Постановления Конституционного суда РФ от 3 мая 1995 года № 4-П по делу о проверке конституционности статей 220.1 и 220. 2 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР в связи с жалобой гражданина В. А. Аветяна.

Опубликовано: Уголовное право на стыке тысячелетий. Материалы региональной научно-практической конференции, 25-26 ноября 2003, Тюмень, ТЮИ МВД РФ. – Тюмень, 2004.