Квалификация неоконченных преступлений, совершенных в соучастии

Cтадия совершения преступления, вменяемая любому из соучастников, определяется в зависимости от деятельности исполнителя (соисполнителей) преступления. Если деяние исполнителя останется не доведенным до конца, то неоконченным преступлением признается и деяние каждого из соучастников.B случае добровольного отказа исполнителя от доведения преступления до конца остальные соучастники преступления несут уголовную ответственность за соучастие в приготовлении к преступлению или покушении на преступление (в зависимости от того, на какой стадии отказался от преступления исполнитель).

Автор: Хабаров А.В.

Правило об уголовной ответственности соучастников преступления за неоконченное преступление сформулировано в первом предложении ч.5 ст.34 Уголовного кодекса Российской Федерации (далее – УК РФ) и звучит следующим образом: «В случае недоведения исполнителем преступления до конца по не зависящим от него обстоятельствам остальные соучастники несут уголовную ответственность за приготовление к преступлению или покушение на преступление».

Из этого вытекает, что стадия совершения преступления, вменяемая любому из соучастников, определяется в зависимости от деятельности исполнителя (соисполнителей) преступления. Если деяние исполнителя останется не доведенным до конца, то неоконченным преступлением признается и деяние каждого из соучастников. Отсутствие в действиях исполнителя преступления признаков непосредственной направленности на совершение преступления (т.е. начала выполнения им объективной стороны состава преступления), влечет признание деяния каждого из соучастников приготовлением к преступлению,[1] а наличие таких признаков – покушением на преступление.[2]

Казалось бы, все предельно просто. Тем не менее, данная норма не совсем точно регулирует рассматриваемую ситуацию.

Во-первых, возникает вопрос: соучастники преступления несут уголовную ответственность за приготовление к преступлению или покушение на преступление (как это буквально сказано в ч.5 ст.34 УК РФ) либо все-таки за соучастие в неоконченном преступлении?

Тот или иной ответ на этот вопрос влияет на формулу квалификации деяния, подлежащую применению в рассматриваемом случае: если первый вариант предполагает квалификацию содеянного по норме Особенной части УК РФ со ссылкой только на соответствующую часть ст.30 УК РФ, то второй – со ссылками на соответствующие части и ст.30, и ст.33 УК РФ. Представляется, что правильным является второй вариант, поскольку он более точно отражает деяние, которое представляет собой в определенной степени удавшееся соучастие в преступлении,[3] при котором роль каждого лица должна получить юридическое закрепление. Кроме того, если ссылаться только на ст.30 УК РФ, не будет разницы в квалификации удавшегося соучастия в неоконченном преступлении и неудавшегося соучастия.[4]

В судебной практике также нашел подтверждение подход, согласно которому при квалификации деяния соучастника неоконченного преступления необходимо ссылаться и на ст.30, и на ст.33 УК РФ.[5] Следовательно, при недоведении исполнителем преступления до конца деяния остальных соучастников должны квалифицироваться со ссылками на соответствующие части ст.ст.30 и 33 УК РФ, а в ч.5 ст.34 УК РФ следует сделать уточнение о том, что соучастники в таком случае несут уголовную ответственность «за соучастие в приготовлении к преступлению или покушении на преступление».

Во-вторых, в ч.5 ст.34 УК РФ сказано, что установленное ей правило распространяется только на случай недоведения исполнителем преступления до конца «по не зависящим от него обстоятельствам». Возникает вопрос о том, по каким же правилам несут ответственность соучастники преступления, если исполнитель добровольно отказался от доведения преступления до конца. По смыслу ст.31 УК РФ добровольный отказ от преступления исполнителя не исключает уголовной ответственности иных соучастников преступления, которые не отказались от его совершения в соответствии со специально установленными для них правилами. Но за что они должны отвечать?

Теоретически здесь мыслимы две позиции. Согласно первой из них, соучастники преступления должны нести уголовную ответственность в таком случае за приготовление к преступлению (без ссылки на ст.33 УК РФ и независимо от того, на какой стадии прервал свою деятельность исполнитель), т.к. здесь отсутствует один из объективных признаков соучастия в преступлении – совместность деятельности.[6]

Другими словами, данная ситуация должна разрешаться по правилам о неудавшемся соучастии,[7] т.к. «при таком положении вещей добровольный отказ фактически уничтожает все этапы развития преступной деятельности, имевшие место до него».[8]

Второй подход предполагает, что соучастники преступления несут в рассматриваемом случае уголовную ответственность за соучастие в приготовлении к преступлению или покушении на преступление в зависимости от того, на каком этапе добровольно прервал свою деятельность исполнитель преступления, т.е. данная ситуация разрешается по правилам о соучастии в неоконченном преступлении, не доведенного исполнителем до конца по не зависящим от него обстоятельствам.

При анализе данных двух вариантов следует, прежде всего, отметить, что говорить об отсутствии признаков соучастия, исполнителя преступления, здесь все-таки нельзя: на определенной стадии соучастие имело место, несколько лиц объединяли свои усилия для подготовки к совершению преступления или даже для попытки его непосредственного совершения. Другое дело, что впоследствии исполнитель выбыл из такого соучастия, что не свидетельствует о том, что соучастия не было. Кроме того, не очень логично будет вменять соучастникам приготовление к преступлению, если исполнитель отказался от преступления на стадии покушения на него. Сам по себе такой «поворот стадий» совершения преступления от покушения к приготовлению вызывает сомнения, т.к. не предусмотрен уголовным законом.

Кроме того, получается, что пока исполнитель от преступления не отказался, остальным соучастникам грозит ответственность за покушение на преступление, а стоит исполнителю отказаться, как пределы ответственности соучастников преступления понижаются, т.к. для приготовления к преступлению установлено более низкое ограничение максимума наказания (ч.2 ст.66 УК РФ), а то и вообще деяние фактически декриминализируется, т.к. уголовная ответственность наступает за приготовление только к тяжким и особо тяжким преступлениям (ч.2 ст.30 УК РФ). Но ведь со стороны иных соучастников в рассматриваемом случае никакого позитивного в уголовно-правовом смысле поведения не последовало.

В этом смысле правильным представляется решение, содержащееся в упомянутом уже определении Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ № 5-о 04-215 по делу Макарова: суд, установив, что Макаров организовал убийство по найму, которое не было доведено до конца по независящим от воли Макарова обстоятельствам, поскольку нанятый им исполнитель сообщил о готовящемся преступлении потерпевшему и в правоохранительные органы (т.е. сделал ничто иное, как добровольно отказался от преступления), квалифицировал его действия по ч.1 ст.30, ч.3 ст.33, п. «з» ч.2 ст.105 УК РФ.

Следовательно, в случае добровольного отказа исполнителя от доведения преступления до конца остальные соучастники преступления несут уголовную ответственность за соучастие в приготовлении к преступлению или покушении на преступление (в зависимости от того, на какой стадии отказался от преступления исполнитель), т.е. по тем же правилам, что установлены в первом предложении ч.5 ст.34 УК РФ. Будет логично исключить из текста данного предложения слова «по не зависящим от него обстоятельствам».[9]

Источники, литература и примечания

1. Обзор судебной практики Верховного Суда Российской Федерации за четвертый квартал 2004 года, утвержденный постановлением Президиума Верховного Суда Российской Федерации от 9 февраля 2005 года. – Определение № 5-о04-215 по делу Макарова // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. – 2005 – № 7 – С.14.
2. Курс уголовного права. Общая часть. Том 1: Учение о преступлении. Учебник для вузов. Под ред. доктора юридических наук, профессора Н.Ф. Кузнецовой и кандидата юридических наук, доцента И.М. Тяжковой. – М.: ИКД «Зерцало-М», 2002. – С.412; Уголовное право. Общая часть. Учебник для вузов. Ответственные редакторы – доктор юридических наук, профессор И.Я. Козаченко и доктор юридических наук, профессор З.А. Незнамова. – М.: Издательская группа НОРМА–ИНФРА-М, 1998. – С.246.
3. Ковалев М.И. Соучастие в преступлении: Монография. – Екатеринбург: Изд-во УрГЮА, 1999. – С.47 – 48.
4. Справедливости ради, стоит отметить, на существование теоретического подхода, согласно которому выделить исполнителя преступления и другие виды соучастников на стадии приготовления к преступлению невозможно: поскольку объективная сторона состава преступления выполняться к этому моменту еще не начала, основной объективный критерий для разграничения ролей лиц, подготавливающих преступление, отсутствует (Ребане И.А. О соучастии на стадии предварительной преступной деятельности (вопросы квалификации) // О соучастии в преступлении: Сб. статей / Отв. ред. К. Нигола. – Тарту: ТГУ, 1985. – С.7 – 9). Таким критерием, видимо, может выступать только предполагаемая роль в совершении преступления в будущем, т.е. он носит субъективный характер.
5. Постановление Президиума Верховного Суда Российской Федерации от 3 апреля 2002 года № 115п02 по делу Поротикова // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. – 2002 – № 10 – С.11; Обзор судебной практики Верховного Суда Российской Федерации за третий квартал 2002 года, утвержденный постановлением Президиума Верховного Суда Российской Федерации от 4 декабря 2002 года. – Определение № 16-Д02-7 по делу Оболонского // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. – 2003 – № 3 – С.10; Постановление Президиума Верховного Суда Российской Федерации от 25 декабря 2002 года № 580п02пр по делу Тропина // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. – 2003 – № 9 – С.8 – 9.
6. Никонов В.А. Основы теории квалификации преступлений (алгоритмический подход): Учебное пособие. – Тюмень: Издательство Тюменского государственного университета, 2001. – С.156 – 157.
7. Курс уголовного права. Общая часть. Том 1: Учение о преступлении… – С.449; Тарбагаев А.Н. Теоретические проблемы квалификации неудавшегося соучастия // Современные проблемы уголовного права и уголовного процесса: Материалы междунар. науч.-практ. конф. В 2 т. Т.1. – Красноярск: ИЦ КрасГУ, 2003. – С.99.
8. Безбородов Д.А. К вопросу о неудавшемся подстрекательстве // Новое уголовное законодательство России: проблемы теории и практики / Сб. статей. Под общ. ред. проф. В.А. Никонова. – Тюмень: Тюменский юридический институт МВД России, 1999. – С.42.
9. Савельев Д.В. Преступная группа: вопросы уголовно-правовой интерпретации и ответственности: Монография. – Екатеринбург: Изд-во УрГЮА, 2002. – С.74 – 75.