Криминалистический метод как разновидность познания

Криминалистический метод как разновидность познания – это бесконечный путь углубления и развития знаний о материальных и идеальных следах в механизме преступной и криминалистической деятельности, не прекращающееся движение от эмпирического уровня знаний к теоретическому уровню, от достигнутого уровня теории к более высокому уровню, от уже сложившегося понятия криминалистики к новому, теоретически более содержательному и богатому понятию.

Автор: Смахтин Е.В.

Большинство криминалистов, в том числе, и автор настоящей работы, солидарны с мнением о том, что методология криминалистики – это не просто набор методов. Например, А.В.Дулов, в одной из своих статей, посвященных системному подходу в методологических основах криминалистики, пишет, что «каждая наука призвана формировать свои методологические основы, основываясь на общей теории познания, с учетом специфических целей исследования, объекта исследования»[1].

З.И. Кирсанов полагал, что «методология криминалистики – это система ее мировоззренческих концепций и теоретических положений о процессах возникновения и сохранения информации, методах ее обнаружения и использования для познания обстоятельств преступления»[2].

Вступив в заочную полемику с В.Я. Колдиным[3] и О.А. Крестовниковым[4], А.Ю. Головин отмечает, что в методологии криминалистики находят отражение не только общенаучные методы и методы отдельных фундаментальных наук, но и специальные методы криминалистики – методы изначально разработанные криминалистикой или кардинально преобразованные ею применительно к целям специального криминалистического исследования. Эти методы могут использоваться как в научных исследованиях, так и в практической деятельности по раскрытию и расследованию преступлений»[5].

По мнению В.П. Лаврова[6], не следует смешивать методы науки криминалистики с одноименными методами, «применяемыми в практической деятельности по раскрытию, расследованию и предупреждению преступлений. Гносеологическая основа и сущность тех и других методов совпадают; различаются они по сфере и субъектам применения, а соответственно и по содержательной стороне»[7].

Разделяя эту позицию ученых, Е.П. Ищенко отмечает, что «на первоначальном, эмпирическом этапе развития криминалистики осуществлялось формирование систем методов практической деятельности. Приемы работы сыщиков, детективов, полицейских, судебных следователей с самого начала должны были строится с учетом структуры и закономерностей преступной деятельности и поведения преступников. Развитие и совершенствование этих приемов достигались посредством все более глубокого изучения и учета указанных закономерностей.

Так, на смену приемам опознавания преступников по случайным признакам (так называемые идентификационные парады) пришли системы регистрации и идентификации, основанные на установленных антропометрией, гистологией и остеологией устойчивых и индивидуальных свойств человека. Наиболее эффективные приемы, проверенные практикой, закреплялись, анализировались и систематизировались учеными и переходили в разряд научных рекомендаций и методов. Образцом такой систематизации явились труды австрийского судебного следователя Ганса Гросса»[8].

Л.Я. Драпкин и В.Н. Карагодин полагают, что «научные методы представляют собой способы познания тех явлений, процессов, видов деятельности, которые относятся к предмету и объекту науки. В соответствии с этим методы криминалистики понимаются как система правил, приемов познания закономерностей собирания, исследования, использования доказательственной информации. К ним относятся и способы разработки криминалистических рекомендаций по установлению действительных обстоятельств исследуемого события, его характера и участников, принятию справедливого решения по делу». Методы науки криминалистики следует отличать от методов практической деятельности[9].

Правильность подобных высказываний нетрудно проверить, обратившись к словарям В.И. Даля и С.И. Ожегова.

Так, в словаре В.И. Даля читаем, что метод – это «способ, порядок, основания; принятый путь для хода достижения чего-либо, в виде общих правил»[10]. С.И. Ожегов полагал, что «метод – способ теоретического исследования или практического осуществления чего-нибудь». «Методология – учение о научном методе познания; принципы и способы организации теоретической и практической деятельности»[11].

В специфике предмета криминалистики выражена и специфика ее метода. Данное обстоятельство соответствует общенаучному требованию логического, теоретического единства предмета и метода криминалистики как научной системы знаний.[12]

По мнению автора, криминалистический метод как разновидность познания – это бесконечный путь углубления и развития знаний о материальных и идеальных следах в механизме преступной и криминалистической деятельности, не прекращающееся движение от эмпирического уровня знаний к теоретическому уровню, от достигнутого уровня теории к более высокому уровню, от уже сложившегося понятия криминалистики к новому, теоретически более содержательному и богатому понятию.

В этой связи хотелось подчеркнуть, что специфический метод криминалистического познания действительности выполняет следующие основные функции:

1. Получение новых криминалистических знаний.
2. Уточнение теоретической (научной) системы криминалистических знаний.

При осуществлении этих функций, на наш взгляд, важно понимать, что нет, и в принципе не может быть, правила открытия нового, методики о том, какое именно новое открыть. Иначе получалось бы, будто уже заранее известно то новое, которое пока как раз и остается неизвестным в криминалистике. С этой точки зрения история криминалистики – это история новых понятий и формирующихся на их основе новых теорий, новых общетеоретических концепций. Тем самым новое понятие криминалистики сохраняет научно значимые результаты предшествующей юридической мысли и на новом, более высоком уровне юридического познания развивает их дальше с более глубоких теоретических позиций и в более широком и адекватном смысловом поле и контексте.[13]

Не вызывает возражений и позиция многих исследователей, которые выделяют методы теоретической и практической криминалистики, либо методы рационального и эмпирического исследования, подчеркивая, что эта граница весьма условна.[14] Возможны и различные сочетания методов эмпирического и рационального исследования. К методам рационального исследования мы относим и законы логики.

Относительно классификации методов отметим, что мнения криминалистов по данному вопросу более полярны. Некоторые классифицируют методы криминалистики по четырем уровням: всеобщий (диалектический) метод, общие, частные и специальные методы.[15] Другие полагают, что целесообразно классифицировать методы криминалистики на общенаучные и специальные.[16] Остальные считают, что целесообразнее выделять три уровня методов: философский метод, общенаучные и специальные методы.[17] Подобная точка зрения нам представляется наиболее правильной.

Не вдаваясь в дискуссию, относительно классификации и содержания методов науки криминалистики, вместе с тем, хотелось бы остановится на некоторых аспектах, имеющих, на наш взгляд, важное методологическое значение.

Большинство криминалистов, выделяя особенности использования в криминалистике методов философского уровня, опираются только на положения материалистической диалектики. Между тем, существуют и другие философские направления. Например, большинство понятий, законов и принципов методологического обоснования любой научной работы находятся в рамках не только материалистической диалектики, но и метафизики.

Философский метод, основанный на диалектических представлениях об окружающей действительности, характеризуется всесторонностью рассмотрения предмета познания; использование категорий диалектики в научном исследовании и другими принципами.

Метафизическое познание действительности заключается в одностороннем исследовании какого-либо процесса, явления, правовой концепции путем их абсолютизации и рассмотрения вне связи с окружающей действительностью.

Обратимся к статье 15 Уголовно-процессуального кодекса РФ, в которой провозглашен такой важнейший принцип уголовного судопроизводства как состязательность сторон. Нетрудно заметить, что отделение функций обвинения, защиты и разрешения уголовного дела сегодня абсолютизировано в ущерб действовавшему ранее принципу уголовного судопроизводства о всестороннем, полном и объективном исследовании обстоятельств дела (ст.20 УПК РСФСР)[18], который в число принципов уголовного судопроизводства при принятии уголовно-процессуального закона законодателем включен не был. На наш взгляд, это произошло именно в силу того, что принцип состязательности на теоретическом метафизическом уровне познания был абсолютизирован, в большей мере из политических соображений, и трактовался учеными-разработчиками УПК РФ вне связи с существующей российской реальностью, в том числе, с уровнем правосознания, прежде всего, самих правоприменителей.

Из приведенного примера видно, что метафизическое познание фактически уже используется в теоретических научных исследованиях, проводимых процессуалистами. В частности, там, где для достижения цели исследования, либо решения локальной задачи не требуется рассматривать объект в развитии и связях с окружающей действительностью. Полагаем, что раздельное исследование объекта со временем приведет к его изучению как целостной развивающейся системы, то есть, в итоге – к диалектическому методу исследования.

Раздельное исследование объектов на уровне практической криминалистики также применяется очень давно и успешно, например, в ходе производства криминалистических исследований и экспертиз.

На уровне специальных методов криминалистики обеспечивается адаптация всей системы философского и общенаучных методов к решению криминалистических задач. Повторим, что ни один из методов любого уровня не используется изолированно, в отрыве от других. Во всей своей совокупности они и составляют то, что мы ранее определили как криминалистический метод.

В настоящее время научная методология в любой отрасли научного знания ограничена только рациональными составляющими на уровне сознания. Вместе с тем, по мнению автора статьи, любое научное исследование не обходится без таких труднообъяснимых, происходящих на уровне подсознания, процессов, как интуиция или озарение.

Прежде чем сформулировать авторскую позицию по отношению к интуиции, полагаем целесообразным процитировать умозаключение А.Ф. Лубина, из которого следует, что «криминалистическая наука хотела бы вскрыть определенные закономерности поведения homo criminal («человека преступного») и на этой основе строить поведение homo investigation («человека расследующего»). Претензии криминалистики в этом смысле можно сравнить лишь с достижением цели, которую поставил себе homo self («человек самопознающий»). Это безусловно цель на все времена»[19].

Таким образом, познаем мы прежде всего мыслительную деятельность и, как ее следствие, моторную (двигательную) деятельность «человека преступного» и «человека расследующего». А насколько мозг человека познан сегодня? Если мы знаем, насколько он познан, то, значит, мы представляем, как мозг работает. Но в том то и дело, что мы этого не знаем, то есть, знания наши об этом невелики и фрагментарны.[20] Мы еще очень далеки от познания глубинных процессов работы мозга. Например, по мнению М.С. Норбекова, интуицию можно тренировать. В возглавляемом ученым «Институте самовосстановления человека» уже несколько лет успешно проводятся занятия по развитию интуиции с помощью специальных тренажеров, которые помогают раскрыть и реализовать заложенный в человеке потенциал подсознания.[21]

Позволим себе высказать предположение, что уже в скором времени в Высших учебных заведениях, в том числе, юридического профиля, будут проводиться специальные занятия по развитию интуиции, как одного из методов познания действительности на уровне подсознания. Подтверждением сказанному может служить и книга Д .Кехо «Подсознание может все!». Еще в 1978 г. исследователь разработал программу, по которой вот уже более 20 лет успешно обучает людей, продолжая издавать книги и выступать с лекциями. Вот лишь одна цитата. «Подсознание часто помогает человеку, направляя его деятельность. Через интуицию, сны, ощущения и предчувствия оно подсказывает нам необходимые идеи и решения… Все великие люди, будь то бизнесмены, спортсмены, артисты или государственные деятели, всегда прислушиваются к интуиции. Способность использовать подсказанные интуицией решения является одной из составляющих успеха и показателем того, насколько человек развил свое внутреннее «Я»[22].

Можно вспомнить и классический пример о том, что периодическая таблица химических элементов была открыта Д.И. Менделеевым в результате научного озарения. А вот обоснование истинности новых законов химии и проверка правильности этих научных результатов были произведены уже с помощью «классических» методов науки.

Примечательно, что Э. Анушат, которого мы относим к одному из родоначальников использования законов логики в расследовании преступлений, писал, что «при упоминании о цепи умозаключений, мы не должны забывать об «интуиции», которой научная криминалистика придает большое значение. Наверное, у многих из нас при чтении какого-либо дела, при каком-нибудь сообщении совершенно неожиданно являлась мысль: «суть дела должна была быть такая-то», «такое-то лицо совершило преступление». В сущности у нас не было никакой основательной причины, которая могла бы привести нас к этому предположению, а между тем такая мысль иногда бывала верной. Наука называет это «интуицией»[23].

Л.Я. Драпкин в 1987 году, рассматривая «интеллектуальные операции творческого процесса преодоления проблемных ситуаций», наряду с логическими и эвристическими показателями, рассмотрел и интуитивные. Причем ученым отмечено, что роль интуиции возрастает в проблемных ситуациях.[24]

Многие ученые-криминалисты являются в прошлом практическими работниками. Уверен, что большинство сталкивалось на практике с аналогичной ситуацией: когда выбор решения осуществлялся не логически, а именно на уровне подсознания, интуитивно, что между тем приводило к достижению положительного результата в расследовании. Приведем такой пример и мы. 23 июня 2002 г., около 21 часа, К., руководитель ООО, находясь в лесном массиве, расположенном в 5900 метрах от дорожного знака «Конец населенного пункта» д. Кулаково Тюменского района, по направлению к д.Каменка Тюменского района и в 500 метрах слева от Ирбитского тракта, на почве внезапно возникших личных неприязненных отношений, действуя умышленно, вооружившись пригодным для причинения человеку смертельных ранений лезвием для бритья, желая причинить смерть главному бухгалтеру ООО С., осознавая, что наносит удар в область жизненно важных органов – шею, желая этого, реализуя свой умысел, направленный на убийство, нанес указанным лезвием один скользящий удар в область шеи потерпевшей.

С., желая защитить себя от преступных действий К., пыталась убежать от него. Но К., желая довести свой умысел на убийство до конца, догнал ее, нанес множество ударов руками по голове и телу С. и повалил ее на землю. После чего К. нанес лезвием множество скользящих ударов по рукам и шее С. Смерть потерпевшей наступила в результате преступных действий К. через непродолжительное время на месте происшествия от резаной раны средней трети шеи с повреждением левой общей сонной артерии, левой внутренней яремной вены, приведшей к острой кровопотере[25].

К. на первоначальном этапе расследования была сделана явка с повинной и даны признательные показания по существу совершенного им преступления, однако в последующем он свои показания изменил, заявил, что является психически неуравновешенным человеком. Кроме того, долгое время болеет. У него удалена почка и поставлен диагноз: рак. Из заключений стационарной комплексной психолого-психиатрической и судебно-медицинской экспертиз следовало, что К. совершил преступление в состоянии аффекта, медицинский диагноз также был подтвержден экспертом, который указал, что К. участия в следственных действиях в настоящее время принимать не может по состоянию здоровья. Дело было приостановлено.

Проведенные по поручению следователя оперативно-розыскные мероприятия, логически направленные на проверку полученных заключений, результата не принесли. «Сознание зашло в тупик». Помогло интуитивное предположение следователя о том, что ранее допрошенные свидетели-работники медицинских учреждений, где проходил лечение К., могли о чем-то забыть, не показав о важных обстоятельствах в ходе первоначальных допросов, хотя из материалов дела этого абсолютно не следовало. Показания ранее допрошенных свидетелей были весьма убедительными и подтверждали заключения экспертов. Вызванные для повторного допроса свидетели И. и У., к всеобщему удивлению коллег следователя, пояснили, что они некоторые обстоятельства действительно вспомнили после первоначального допроса, однако полагали, что они не могут иметь серьезного значения для дела.

Полученные повторные показания свидетелей И. и У., заключение дополнительной судебно-медицинской экспертизы № 18 от 06.02.2004 г., из которого следовало, что К. может принимать участие в следственных действиях; заключение повторной стационарной комплексной психолого-психиатрической экспертизы № 359 от 15.04.2004 г. о том, что обвиняемый хроническим психическим расстройством не страдал и не страдает, в состоянии аффекта не находился, а также некоторые другие доказательства привели к провозглашению справедливого обвинительного приговора.

На наш взгляд, приведенные теоретические положения и обобщение практики свидетельствуют о том, что интуиция как метод познания действительности уже сегодня используются в практической криминалистике при расследовании конкретных уголовных дел. Например, при производстве таких следственных действий как осмотр места происшествия, обыск, проверка показаний на месте и некоторые др. Просто говорить и писать об этом не принято. Чего доброго коллеги-ученые засмеют. Ведь объяснить эти явления сегодня не в состоянии никто, даже физиологи, которые изучают работу мозга. Но, с другой стороны, и существование интуиции ими не отрицается.

Представляется, что подобные исследования еще не систематизированы, находятся на начальной стадии. Повторим, мы убеждены, что их результаты могут использоваться при подготовке юристов уже в ближайшем будущем при условии, что ученые-физиологи, изучающие работу мозга, смогут обосновать научную концепцию, объясняющую работу подсознания. А пока этого не произошло, полагаем необходимым подчеркнуть, что в перспективе методы интуиции могут быть отнесены к эмпирическим методам познания, таким, например, как «восприятие подсознанием» и интересны они криминалистам как возможный «инструмент» борьбы с преступностью.[26]

Уже практически закончив работу над статьей, мы с удовлетворением обнаружили в интернет-газете статью А. Тунцова «Ямкой чувствую», датированную 9 февраля 2009 г. В ней, в частности, со ссылкой на исследование американских ученых нейрофизиологов Джоэла Восса и Кена Поллера утверждается, что «нейрофизиологи выяснили, как отличить верную догадку на основе подсознательных знаний от слепого гадания. Характерная «ямка» на электроэнцефалограмме отличает знакомые – хоть и неосознанно – образы от тех, что ты прежде никогда не видел. Когда-нибудь эта работа может найти применение в криминалистике».[27] Мысленно поблагодарив А. Тунцова, подчеркнем еще раз, что эта позиция полностью разделяется и автором настоящей статьи.

В заключение, полагаем необходимым определить методологию криминалистики как учение о криминалистическом методе, представляющее собой систему принципов и методов познания материальных и идеальных следов в механизме преступной деятельности и криминалистической деятельности, осуществляемого в ходе теоретических и практических исследований и направленного на получение сведений, относящихся к предмету криминалистики.

Источники и литература

1. Дулов А.В. Место системного подхода в методологических основах криминалистики // Проблемы системных исследований в криминалистике и судебной экспертизе: Конф., 4-5 декабря 2006 г., Москва, МГУ им. М.В. Ломоносова: Сб. тезисов. – М.: МАКС Пресс, 2006. С.46-50
2. Кирсанов З.И. Теоретические основы криминалистики: Учебное пособие. М.,1998. С.20.
3. См. напр.: Колдин В.Я. Служебная роль криминалистики // Криминалистика. XXI век. Материалы научно-практической конференции. М., 2001. С.13.
4. См., например: Крестовников О.А. Система методологии криминалистики // Государство и право. 2007. № 9. С.54.
5. Головин А.Ю. Криминалистика в системе правоприменения: Материалы конференции. Москва, МГУ им М.В. Ломоносова, 27-28 октября 2008 г. – М.: МАКС Пресс, 2008. С.31.
6. Здесь и далее дается краткий обзор точек зрения на методологию криминалистики в учебной литературе, во-первых, потому, что именно в учебной литературе отражается разнообразие позиций по этому теоретическому вопросу и, во-вторых, работ, посвященных методологии криминалистики чрезвычайно мало (прим. автора)
7. Криминалистика: учебник для вузов / под ред. А.Ф. Волынского, В.П. Лаврова. – 2-е изд., перераб. и доп. – М.: ЮНИТИ-ДАНА: Закон и право, 2008. С.14.
8. Криминалистика: Учебник для вузов / Под общ. ред. Е.П. Ищенко, А.Г. Филиппова; по ред. В.Д. Зеленского, Г.М. Меретукова. – М.: Высшее образование, 2006. С.30-31.
9. Криминалистика: учеб. / Л.Я. Драпкин, В.Н. Карагодин. – М.: ТК Велби, Изд-во Проспект, 2007. С.11.
10. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: В 4 т. – М.: Рус. яз., 1998. Т.2.: И-О. – 1998. С.323.
11. Ожегов С.И. Словарь русского языка: 70 000 слов / Под ред. Н.Ю. Шведовой. – 23-е изд., испр. – М.: Рус. яз., 1990. С.352.
12. См. подробнее. об этом: Проблемы общей теории права и государства: Учебник для вузов / Под общ. ред. В.С Нерсесянца. – М.: Норма, 2006. С.10-12.
13. Там же. С.14-16.
14. Криминалистика: Учебник / Под ред. проф. А.Г. Филиппова и проф. А.Ф. Волынского. – М.: Издательство «Спарк», 1998. С.11.; Россинская Е.Р. Криминалистика: Курс лекций. – М.: Норма, 2006. С.14, 19.
15. См., например: Андреев И.С., Грамович Г.И., Порубов Н.И. Криминалистика: Учеб. Пособие / Под ред. Н.И. Порубова. – Мн.: Выш. шк., 1997. С.11-14; Криминалистика: Учеб. для вузов / И.Ф. Герасимов, Л.Я. Драпкин, Е.П.Ищенко и др.; Под ред. И.Ф. Герасимова, Л.Я. Драпкина. М.: Высш. шк., 1994. С.12.
16. См., например: Криминалистика: Учебник / Под ред. Т.А. Седовой, А.А. Эксархопуло. – СПб.: Издательство «Лань», 2001. С.25-26.
17. См., например.: Криминалистика: Учебник / Отв. ред. Н.П. Яблоков. – 2-е изд., перераб. и доп.. М.: Юристъ, 1999. С.52-55; Криминалистика: Учебник / Отв. ред. Н.П. Яблоков. – 3-е изд., перераб. и доп.. М.: Юристъ, 2005. С.91-92; Криминалистика: Учебник для вузов / Под общ. ред. Е.П. Ищенко, А.Г. Филиппова; под ред. В.Д. Зеленского, Г.М. Меретукова. – М.: Высшее образование, 2006. С.32 и некоторые др.
18. Ведомости Верховного Совета РСФСР. 1983. № 32. Ст.1153.
19. Лубин А.Ф. Методология криминалистического исследования механизма преступной деятельности: Дис. … д-ра юрид. наук. Н.Новгород, 1997. С.4
20. См., например: Бехтерева Н.П. О мозге человека. ХХ век и его последняя декада в науке о мозге человека. На русском и англ. языках. СПб.: «НотаБене», 1997. 67 с.; Она же. Магия мозга и лабиринты жизни. СПб.: «НотаБене», 1999. 299 с.
21. См., например: Норбеков М.С. Где зимует кузькина мать, или Как достать халявный миллион решений? / М.С. Норбеков. – М.: ООО «Издательство АСТ»: ООО «Издательство Астрель», 2003. 350 с.; Норбеков М.С., Волков Г.В. Успех на вашу голову и как его избежать / М. Норбеков, Г. Волков. – М.: АСТ: Астрель, 2005. 391 с.; Норбеков М.С. Здоровье на всю жизнь. Опыт дурака, или Ключ к прозрению: как избавиться от очков / М. Норбеков. – 2-е изд., испр. М.: Астрель: АСТ, 2007. 310 с. и некоторые др.
22. Кехо Д. Подсознание может все! / Д. Кехо; пер. с англ. – 8-е изд. Мн.: «Попурри», 2006. С.51, 57.
23. Анушат Э. Искусство раскрытия преступлений и законы логики. М.: «ЛексЭст», 2002. С.88.
24. Драпкин Л.Я. Основы теории следственных ситуаций. Свердловск: Изд-во Уральского ун-та, 1987. С.60.
25. Архив Тюменского районного суда Тюменской области. Уголовное дело № 22-2468.
26. См. подробнее об этом: Смахтин Е.В. Криминалистика в системе материального и процессуального уголовного права. Монография. Тюмень: Издательство Тюменского университета, 2008. С.117-131.
27. https://www.gazeta.ru/science/2009/02/09_a_2938044.shtml.

Опубликовано: Право и политика, 2009, №4 - С.806-812.