К вопросу о правовых последствиях обстоятельств, смягчающих и отягчающих наказание (предложение для судов)

Решение вопроса о правовых последствиях обстоятельств, смягчающих или отягчающих наказание, тесно связано с так называемой концепцией возмездного правосудия. Возмездность здесь означает пропорциональность или кратность наказания преступлению, что является одним из основных условий ограничения судебного произвола.

Автор: Сумачев А.В.

Решение вопроса о правовых последствиях обстоятельств, смягчающих или отягчающих наказание, тесно связано с так называемой концепцией возмездного правосудия. Возмездность здесь означает пропорциональность или кратность наказания преступлению, что является одним из основных условий ограничения судебного произвола.

Одним из первых, пытавшихся и, в принципе, реализовавших эту идею на практике, является немецкий ученый-криминалист А. Фейербах. В соответствии с его учением «Предполагалось, что законодатель предусмотрит все обстоятельства, встречающиеся в жизни и могущие влиять на возвышение или понижение нормального наказания; предполагалось даже возможным приблизительно оценить значение этих обстоятельств, т.е. определить в законе, насколько наличность того или другого из них может изменять законную меру ответственности»[1].

Стоит отметить, что разработанная Фейербахом система (по определению И.Я. Фойницкого – перечневая система[2]) нашла свое отражение не только в некоторых немецких кодексах (например, Уложении Баварском 1813 г.), но и в российском уголовном законодательстве того времени (Уложении о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г.). Учение это, равно как и соответствующие законодательные решения, практически сразу подверглись критике.

Так, Н.С. Таганцев писал: «Но как ни была психологически остроумна и, по-видимому, всеобъемлюща эта попытка, благодаря таланту ее главного представителя Фейербаха она оказалась несоответственной житейским требованиям. Можно было еще установить в законе размер прав судьи при изменении нормального наказания, но несравненно труднее было дать исчерпывающий перечень всех разнообразных условий, которые могут оттенять виновность, и совершенно невыполнимо было стремление a priori оценить относительное значение этих условий в каждом отдельном случае»[3].

И.Я. Фойницкий по поводу перечневой системы смягчающих обстоятельств, принятой в законодательстве России до 1864 г., замечал, что она «… у нас была тем более неуместна, что лестница наказаний представлялась в высшей степени дробной и степени наказаний крайне мелкими»[4]. При этом, продолжает он: «Если суд встречался с обстоятельствами, законом не предусмотренными, то мог ходатайствовать о смягчении наказаний только в порядке помилования»[5].

В противовес теории Фейербаха «явилась французская система обстоятельств, смягчающих вину, перешедшая с немногими изменениями, несмотря на сильные возражения против нее, почти во все европейские кодексы»[6], в том числе нашедшая отражение в Уставе о наказания, налагаемых мировыми судьями 1865 г. Введение этой системы по своему определяют как переворот в этом вопросе[7]. В наиболее общем виде суть ее сводилась к следующему: законодатель в большинстве случае устанавливает относительно определенные санкции, запрещает «выход» за ее верхний предел (кроме случаев повторного совершения преступления либо совершение такового должностным лицом); определяет примерный перечень смягчающих обстоятельств, наличие которых позволяло понижать наказание[8]. Французская система назначения наказания в науке получила название «примерная система»[9].

Стоит отметить, что основные идеи этих двух систем демонстрируют свою жизнеспособность и в наше время. Так, норвежский криминолог Н. Кристи относительно использования перечневой системы пишет: «Компьютеры располагают неограниченными возможностями. Они могли бы обеспечить порядок. Они могли бы соединить все значимые свойства индивидов и дать точный прогноз вероятности рецидива. В то же самое время они могли бы учесть все важные характеристики преступления, а также соответствующие смягчающие и отягчающие обстоятельства. Значение каждого фактора получило бы предустановленный вес»[10].

И далее: «Это не утопия. – утверждает он. – Это система, разработанная Д. Готтфредсоном, Л. Вилкинсом и П. Гофманом (1978) для федерального Совета по условно-досрочному освобождению в США в связи с необходимостью принимать решения об условном освобождении заключенных, получивших неопределенное наказание. Такая система широко используется»[11].

Сторонников перечневой системы можно найти и среди современных отечественных ученых. Так, например, саму идею перечневой системы, но применительно к разработке санкций, воспринял С.В. Бородин[12].

Сущность его предложения можно свести к следующему: среди признаков состава преступления он выделяет основные семь и каждому из них устанавливает своеобразную кратность в баллах (например, по признаку формы вины: небрежность – от +1 до +2; самонадеянность – от +2 до +4; смешанная форма вины – от +2 до +4; косвенный умысел – от +6 до +9; прямой умысел – от +7 до +10[13]); в зависимости от количества баллов (в пределах от 10 до 35) определяет степень тяжести преступления и соответствующую санкцию[14].

Другой ученый, в частности А.П. Козлов, достаточно эмоционально критикующий учение С.В. Бородина о построении уголовно-правовых санкций[15], предлагает иной путь создания таковых. В основу свой концепции он закладывает следующие критерии построения системы санкций: социальную (криминологическую) обусловленность преступного поведения и иерархию объектов уголовно-правовой охраны (систему общественных отношений в целом); систему видов преступлений и систему законодательно определенных наказаний.

При определении взаимозависимости пределов санкции от этих критериев, он обращается к конкретным социально-политическим, экономическим, юридическим и иным обстоятельствам[16]. А это, по сути своей, есть не что иное, как отражение пропорциональной (перечневой) системы (системы кратности). Приведенные мнения свидетельствуют о том, что разумная формализация законов явление полезное и даже необходимое. Для современной России оно тем более актуально, ибо тенденции уголовной политики советского периода еще довольно устойчивы в правосознании как практикующих юристов, так и ученых.

Своего решения (не обязательно на законодательном уровне) требует проблема определения степени уголовно-правовой значимости обстоятельств, смягчающих или отягчающие наказание.

В юридической литературе давно решено, что при отсутствии смягчающих или отягчающих обстоятельств, применению подлежит среднее (типичное или нормальное) наказание, расположенное между «полюсами границ санкции, т.е. в ее медиане»[17].

Положение это уже более ста лет характерно и для юридической практики. Так, Н.С. Таганцев приводит текст объяснительной записки Редакционной комиссии по составлению проекта нового Уложения, достаточно детально определяющей условия назначения наказания при наличии (отсутствии) смягчающих или отягчающих обстоятельств: «Выбор меры наказания вполне зависит от усмотрения суда, т.е. от соображения условий и обстоятельств, сопровождавших деяние.

В простейшей своей форме этот выбор должен основываться на такой схеме: в тех случаях, когда деяние представляет обыкновенный, как бы нормальный тип данного рода преступлений, или где хотя и существуют обстоятельства, отягчающие или ослабляющие виновность, но в равномерности, взаимно покрывая друг друга, там должна быть применяема и средняя мера назначенного в законе наказания; наличность или перевес обстоятельств, отягчающих вину, будет приближать ответственность к назначенному за данное деяние высшему пределу наказания; наличность же или перевес обстоятельств, ослабляющих вину, к его низшему пределу»[18].

Однако это приведенное (напомним, что общепризнанное) правило законодатель упустил из виду.

Во-первых, смягчающие и отягчающие наказание обстоятельства способны поглощать друг друга. Иными словами, с позиций правоприменителя любое одно из смягчающих равно одному смягчающему либо любому отягчающему и наоборот. Законодатель же определяет смягчающие обстоятельства, предусмотренные в п. «и» и «к» ч. 1 ст. 61 УК, в качестве более значимых, ибо связывает с ними наступление определенных последствий (ст. 62). С другой стороны, редакция ст. 62 УК вызывает некоторые затруднения применение определенного в ней положения[19].

Так, если отсутствуют отягчающие обстоятельства, правоприменитель уже не может выйти за медиану санкции статьи. Если же имеют место смягчающие обстоятельства, наказание должно быть меньше медианы. А законодатель в ст. 62 УК говорит о том, что максимальное наказание при наличии смягчающих обстоятельств (п. «и» и «к» ч. 1 ст. 61) не может превышать трех четвертей максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания, предусмотренного соответствующей статьей Особенной части УК. Учитывая правила, выработанные юридической теорией и практикой, при применении ст. 62 УК необходимо определять верхний предел в 3/4 от минимальной границы до медианы санкции статьи Особенной части УК.

Например, в этом случае при простом убийстве (ч. 1 ст. 105 УК) наказание не должно превышать 7,9 лет лишения свободы: минимальная граница составляет 6 лет, а медиана – 10,5 лет, соответственно 3/4 от 10,5 составляет 7,9 лет.

Вместе с тем, правила ст. 62 УК позволяют произвести оценку степени значимости обстоятельств, смягчающих или отягчающих наказание. Исходя из правил логики и основываясь на положениях ст. 62 УК, а «изданный уголовный закон всегда полон и, по мысли законодателя, достаточен»[20], можно определить уголовно-правовую значимость отдельно взятого (смягчающего или отягчающего) обстоятельства.

Если обстоятельства, указанные в п. «и» или «к» ч. 1 ст. 61 УК, по идее законодателя в своей совокупности способны понизить наказание на 1/4 от максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания, предусмотренного соответствующей статьей Особенной части УК, то, следовательно, каждое из них оценивается в 1/8 от такого максимума (т.е. 1/2 от 1/4).

Исходя из положения равенства отдельно взятого смягчающего обстоятельства между любым другим как смягчающим, так и отягчающим, можно сделать вывод, что любое из смягчающих обстоятельств снижает наказание на 1/8, а любое из отягчающих, соответственно, повышает наказание на 1/8 от максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания, предусмотренного соответствующей статьей Особенной части УК.

Здесь необходимо некоторое уточнение. Допустим, что отсутствуют смягчающие наказание обстоятельства, но имеют место несколько отягчающих, каждое из которых увеличивает наказание на 1/8. Здесь легко можно выйти за верхнюю границу санкции статьи особенной части. Например, медиана санкции по ч. 2 ст. 105 УК составляет 14 лет (не беря в расчет смертную казнь или пожизненное лишение свободы). В свою очередь, 1/8 от максимального размера наказания (20 лет лишения свободы) равняется 2,5 годам. Поэтому в данной ситуации фактически влиять на наказание могут лишь три отягчающих обстоятельства и не более того. Аналогичная ситуация складывается при учете смягчающих обстоятельств, в случае неприменения положений ст. 64 УК.

Это один путь определения степени уголовно-правовой значимости отдельно взятого смягчающего или отягчающего наказание обстоятельства. Можно, однако, предложить и иной путь определения такой значимости. Возьмем за основу соотношение размеров санкций статей Особенной части УК. Так, максимальная мера наказания за простое убийство (ч. 1 ст. 105 УК) составляет 15 лет лишения свободы. Максимальная мера наказания за убийство при превышении пределов необходимой обороны (ч. 1 ст. 108 УК) определена в 2 года лишения свободы. 2 года и 15 лет соотносятся в пропорции как 1 : 7,5 или 1/7,5. Следовательно, при применении такого смягчающего наказание обстоятельства как «совершение преступления при превышении пределов необходимой обороны» оно должно смягчать наказание на 1/7,5 от максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания, предусмотренного соответствующей статьей Особенной части УК.

Максимальные меры наказания за «простое» причинение тяжкого вреда здоровью (ч. 1 ст. 111 УК) и за причинение такого вреда при превышении пределов необходимой обороны (ч. 1 ст. 114 УК) соотносятся как 1 : 8 и т.д.

Но здесь мы «натыкается» на весьма значимое препятствие, которое сводит «на нет» всю логику исследования. Определенное выше правило, согласно которому отдельно взятое смягчающее или отягчающее обстоятельство равно любому другому, при конструировании санкций статей особенной части видимо не соблюдалось.

Например, максимальная мера наказания за убийство при превышении пределов необходимой обороны установлена в 2 года лишения свободы (ч. 1 ст. 108 УК), а таковая за убийство, совершенное при превышении мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление, определена в 3 года (ч. 2 ст. 108). И здесь уже пропорция несколько иная – 1 : 5 (1/5).

Причем пример этот не единичный. Хотя здесь же можно заметить, что пропорция наказаний между простым и привилегированным преступлениями колеблется в пределах от 1/4 до 1/8. С другой стороны пропорция между максимальными мерами наказания за «простое» убийство (ч. 1 ст. 105) и квалифицированный его вид (ч. 2 ст. 105) абсолютно другая – 15 лет к 20 годам или 1/3,3.

Таким образом, первый подход позволяет определить фиксированную степень уголовно-правовой значимости смягчающего или отягчающего наказание обстоятельства (1/8). Второй подход, своими результатами способен вызвать отчаяние и абсолютно не проясняет ситуацию. В этой связи стоит отдать предпочтение первому решению и причин тому видится несколько:

1) правоприменителю необходимы реальные рекомендации учета смягчающих или отягчающих обстоятельств при назначении наказания;

2) фиксированная степень уголовно-правовой значимости любого из смягчающих или отягчающих наказание обстоятельств может или будет способствовать единообразному применению уголовного закона судами РФ;

3) качество санкций Особенной части УК (их рассогласованность с положениями общей части, а равно между собой) вызывает множество нареканий в адрес законодателя[21];

4) исходя из предыдущего положения, определение степени значимости смягчающих или отягчающих наказание обстоятельств, необходимо определять на основе положений именно Общей части УК как не только наиболее разработанных, но и апробированных многолетней (национальной и зарубежной) юридической практикой.

Таким образом, любое из смягчающих или отягчающих наказание обстоятельств следует «оценивать» в 1/8 от максимальной меры наказания по санкции Особенной части УК. Предложение это, повторим еще раз, не обязательно закреплять на уровне уголовного закона. Достаточно будет соответствующих разъяснений Пленума Верховного Суда РФ.

Литература

1. Таганцев Н.С. Русское уголовное право. Т.2. Тула: Автограф, 2001. С.382.
2. См.: Фойницкий И.Я. Учение о наказании в связи с тюрьмоведением. М.: Добросвет – 2000; Городец, 2000.С.96.
3. Таганцев Н.С. Указ. соч. С.382.
4. Фойницкий И.Я. Указ. соч. С.97.
5. Фойницкий И.Я. Указ. соч. С.97.
6. Таганцев Н.С. Указ. соч. С.382.
7. Фойницкий И.Я. Указ. соч. С.96.
8. 8.См., подробнее: Таганцев Н.С. Указ. соч. С.383.
9. Фойницкий И.Я. Указ. соч. С.96.
10. Кристи Н. Пределы наказания. М.: Прогресс, 1985. С.61–62.
11. Кристи Н. Указ. соч. С.62.
12. См.: Бородин С.В. Один из подходов к оптимизации санкций Уголовных кодексов союзных республик // Укрепление законности и борьба с преступностью в условиях формирования правового государства. М., 1990. С.86–93; Бородин С.В. Пути оптимизации выбора санкций при разработке проектов уголовных кодексов республик // Сов. гос-во и право. 1991. № 8. С.73–89.
13. См., подробнее: Бородин С.В. Пути оптимизации выбора санкций при разработке проектов уголовных кодексов республик. С.80.
14. Бородин С.В. Пути оптимизации выбора санкций при разработке проектов уголовных кодексов республик. С.75–88.
15. См.: Козлов А.П. Механизм построения уголовно-правовых санкций: Монография. Красноярск: Изд-во Красноярск. Ун-та, 1998. С.112–127.
16. См.: Козлов А.П. Указ. соч. С.149–265.
17. См.: Уголовное право. Общая часть. Учебник для вузов. Отв. ред. И.Я. Козаченко, З.А. Незнамова. М.: Издательская группа ИНФРА-М–НОРМА, 1997. С.370.
18. Таганцев Н.С. Указ. соч. С.388.
19. См., например: Уголовное право. Общая часть. Учебник для вузов. Отв. ред. И.Я. Козаченко, З.А. Незнамова. С.392–393.
20. Коржанский Н.И. Объект и предмет уголовно-правовой охраны. М.: Академия МВД СССР, 1980. С.187.
21. См., например: Уголовное право. Общая часть. Учебник для вузов. Отв. ред. И.Я. Козаченко, З.А. Незнамова; Козлов А.П. Указ. соч.; и др.

Опубликовано: Научный вестник Тюменского юридического института МВД России: Сборник научных трудов. Выпуск 2. Тюмень: Тюменский ЮИ МВД России, 2003.