Проблемы расследования и рассмотрения уголовных дел в отношении лиц, относящихся к коренным малочисленным народам Севера

Представители коренных малочисленных народов Севера (далее - КМНС) нередко совершают различного рода преступления. Расследование и рассмотрение подобных уголовных дел не всегда возможно провести в общем порядке и с соблюдением всех требований УПК РФ. Обусловлено это особым статусом самого лица и территорией его проживания, зачастую выступающей в том числе местом совершения преступления. Такая специфика приводит к усложнению уголовного судопроизводства, вызывая в теории и на практике ряд процессуальных проблем. Это требует своего отдельного дифференцированного и гибкого подхода, чтоб по возможности можно было задействовать нормы уголовно-процессуального законодательства, которые обеспечили бы не только правильное и своевременное расследование и рассмотрение уголовных дел, но и гарантировали соблюдение прав и законных интересов участников уголовного судопроизводства, особенно подозреваемого, обвиняемого и подсудимого.

Автор: Адулвалиев А. Ф.

Представители коренных малочисленных народов Севера (далее - КМНС) нередко совершают различного рода преступления. Расследование и рассмотрение подобных уголовных дел не всегда возможно провести в общем порядке и с соблюдением всех требований УПК РФ. Обусловлено это особым статусом самого лица и территорией его проживания, зачастую выступающей в том числе местом совершения преступления.

Такая специфика приводит к усложнению уголовного судопроизводства, вызывая в теории и на практике ряд процессуальных проблем. Это требует своего отдельного дифференцированного и гибкого подхода, чтоб по возможности можно было задействовать нормы уголовно-процессуального законодательства, которые обеспечили бы не только правильное и своевременное расследование и рассмотрение уголовных дел, но и гарантировали соблюдение прав и законных интересов участников уголовного судопроизводства, особенно подозреваемого, обвиняемого и подсудимого.

Уголовно-процессуальный кодекс РФ отчасти содержит в себе нормы, которые можно отнести к специфике жизнедеятельности данных народов. Но в целом порядок расследования и рассмотрения уголовных дел в отношении представителей КМНС уголовно-процессуальным законом не урегулирован, что приводит к возникновению трудностей у правоохранительных органов. И на то есть свои веские причины, возникающие в зависимости от тех или иных условий.

Стоит для начала уделить внимание месту совершения преступления. Как показывает анализ судебной практики, в ряде случаев представители КМНС совершают преступления не в городских или сельских поселениях, а в родовых угодьях или в местах кочевого обитания в малонаселенной территории, расположенной, как правило, в тайге или тундре. Такие деяния осложняют процедуру уголовного производства ввиду наличия таких особых географических условий, как территориальная удаленность от районного центра (где расположены судебные и следственные органы) и транспортная недоступность из-за отсутствия круглогодичных дорог с твердым покрытием к указанным местам проживания коренного населения.

Проблема также проявляется при описании в протоколе места происшествия или местности ввиду отсутствия географической привязки к каким-либо географическим объектам в безлюдной местности.

Так, в 2019 году в ходе расследования уголовного дела для обозначения места проведения осмотра, где было обнаружено незаконно хранящееся огнестрельное оружие с боеприпасами, в протоколе была указана не только привязка к географическому объекту - реке Большой Нимныр Алданского района Республики Саха (Якутия), но также были указаны географические координаты - 57°810. 718» северной широты, 125°927. 277» восточной долготы [1]. Связано это было с тем, что преступление, квалифицируемое по ч. 1 ст. 222 УК РФ, было совершено не в населенном пункте, а на территории оленеводческой общины, где как раз и проживают представители КМНС и где в одном из строений хранилось огнестрельное оружие - охотничье ружье.

Место совершения преступления, как известно из ст. 73 УПК РФ, относится к обстоятельствам, подлежащим доказыванию, и к обязательному указанию в протоколе, обвинительном заключении (обвинительном акте), а после - в приговоре или постановлении суда. Поэтому органы предварительного расследования при осмотре места происшествия, местности или жилища вне населенных пунктов указывают географические координаты местности для последующей идентификации места деяния. Хотя в УПК РФ таких обязательных требований нет.

Есть также проблема, связанная с процессуальным определением места совершения такого вида преступления, как незаконная охота, совершаемая лицами, относящимися к КМНС. Дело в том, что зачастую место охоты - это не конкретная точка на географической карте. Это могут быть обширные территории местности. В таких случаях органам предварительного расследования в процессуальных документах приходится указывать уже пространную и неточную привязку к местности.

Так, в период с ноября по декабрь 2014 года Л. осуществлял незаконную охоту на диких северных оленей в рамках границ земельного участка, расположенного на расстоянии 25 километров в юго-западном направлении от поселка Усть-Авам Таймырского Долгано-Ненецкого района в верховьях реки Чопко, граничащей с озерами Луга, Ергалах, Чогойдях, протяженностью 10 километров [2]. Очевидно, что такое обозначение места совершения преступления является приблизительным и не всегда точным (озеро Луга располагается не в 25, а в 19 километрах от поселка Усть-Авам, а озеро Ергалах - в 12 километрах). Поэтому указать более точное место совершения преступления, как того требует статья 73 УПК РФ, в особых географических условиях не представляется воз-можным. Будет ли здесь нарушение норм УПК РФ или нет - вопрос остается открытым. На практике подобные неурегулированные вопросы приходится решать правоохранительным органам самостоятельно и не всегда с полным соблюдением норм УПК РФ.

Еще одной проблемой является проведение следственных действий - обыска, выемки и осмотра в жилище (при отсутствии согласия проживающих в нем лиц). Загвоздка заключается в том, что многие представители КМНС проживают на значительном удалении от районных центров, где располагаются судебные органы, способные выдать соответствующие разрешения. То же самое касается и тех представителей коренных народов, которые ведут кочевой образ жизни и часто перемещаются по территории с места на место. Такая ситуация становится непростой, когда следственные органы (органы дознания) находятся на месте совершения преступления в удаленной местности, и им требуется провести то или иное следственное действие. Направлять соответствующее постановление в суд на производство следственных действий и ехать за получением судебного решения, покинув при этом место преступления, мягко говоря, не представляется целесообразным - лицо может скрыться от органов расследования, следы могут быть уничтожены, а орудия преступления перепрятаны.

Для решения указанной проблемы применяется ч. 5 ст. 165 УПК РФ, позволяющая проводить вышеуказанные следственные действия без соответствующего судебного решения. Но в данной норме сделана оговорка, что такое действие возможно только в исключительных случаях, когда производство следственного действия не терпит отлагательства. Законодатель не указал, что относится к исключительным случаям. Поэтому есть все основания полагать, что к ним можно отнести удаленность проживания коренных народов и отсутствие транспортной доступности к ним.

Между тем условием, влияющим на усложнение процедуры предварительного расследования по делам, совершенным представителями КМНС, являются особые климатические условия. Полярная ночь, снегопады, морозы и иные неблагоприятные погодные условия могут неблаготворно сказаться на качестве предварительного расследования и, например, не позволяют надлежащим образом применить технические средства фото- и видеофиксации, особенно при производстве следственных действий.

В таких случаях УПК РФ не может что-либо предложить, так как нет диф-ференцированного подхода для проведения предварительного расследования в подобных особых географических и климатических условиях. Отрицательные температуры, непогода являются своеобразным препятствием для развития электронного уголовного дела, так как, например, при проведении ряда следственных действий на открытом воздухе в подобных климатических условиях электронные устройства и планшеты просто перестанут работать и выйдут из строя. Тогда фиксация хода следственных действий станет невозможной.

Еще одной проблемой уголовного судопроизводства касательно представителей КМНС является их задержание и доставление в отделение полиции, особенно если лицо задерживалось в удаленной местности вне населенных пунктов.

Уголовно-процессуальное законодательство устанавливает такое требование, по которому защитник предоставляется задержанному с момента его фактического задержания (ч. 3 ст. 49 УПК РФ). Возникает вопрос, а что такое фактическое задержание?

Статья 5 УПК РФ не дает ответа на этот вопрос. Указано лишь следующее: «задержание подозреваемого - мера процессуального принуждения, применяемая органом дознания, дознавателем, следователем на срок не более 48 часов с момента фактического задержания лица по подозрению в совершении преступления». В связи с этим остается лишь предположить, что фактическое задержание - это не момент доставления лица в отделение полиции, а именно захват (изъятие) его дома, на улице, на работе или на иной территории. Но на практике чаще всего моментом задержания является составление протокола задержания непосредственно в отделении полиции [3]. Тем более что ст. 92 и ст. 96 УПК РФ намекают на это. Что будет с задержанным с момента его изъятия из среды и до момента доставления в отделение полиции - неизвестно. Как при этом будут соблюдаться его права как задержанного - неизвестно. Тем более что и защитник предоставляется ему только когда подозреваемый находится в отделении полиции, а не с момента его захвата.

Применительно к лицам, относящимся к КМНС, их задержание проводится не всегда в населенных пунктах, а в местах их временного проживания или местонахождения на удаленной и труднодоступной местности, например, в родовых угодьях или в месте кочевого обитания. Возникает также вопрос, сколько времени может уйти на то, чтобы доставить такого задержанного до ближайшего отделения полиции? И как тогда при этом соблюсти требования 92 УПК РФ, особенно по процессуальным срокам?

Очевидно, что в данном случае возникает нестыковка норм уголовнопроцессуального законодательства с тем, что есть на самом деле, особенно на территориях севера России, Сибири и Дальнего Востока, в том числе и там, где проживают представители коренных народов. Подобный законодательный пробел приводит к нарушению прав и законных интересов лиц, являющихся представителями КМНС, которые были задержаны по подозрению в совершении преступления.

Еще одной проблемой и особенностью уголовного судопроизводства в отношении представителей КМНС является то, что в ряде случаев им в качестве меры пресечения избирается в основном заключение под стражу, даже по преступлениям небольшой и средней тяжести.

Обусловлено это требованием ст. 108 УПК РФ, в которой указано, что в исключительных случаях данная мера пресечения может быть избрана, если подозреваемый или обвиняемый не имеет постоянного места жительства на территории Российской Федерации. Дело в том, что коренные народы Севера ввиду их кочевого образа жизни или ввиду обитания в удаленных родовых угодьях не имеют вследствие этого постоянного места жительства в каком-либо населенном пункте, хотя и могут быть прописаны там. Поэтому в отношении них при совершении ими преступления избирается мера пресечения в виде заключения под стражу, чтобы исключить возможность скрыться от органов предварительного расследования или суда на бескрайних просторах Севера.

Так, в 2014 году мировым судьей судебного участка № 2 судебного района города окружного значения Салехард рассматривалось уголовное дело по обвинению О., являющегося представителем КМНС и ведущего кочевой образ жизни, в совершении кражи муксуна из холодильника соседки на общую сумму 1649 рублей 70 копеек. Хоть подсудимый ранее был неоднократно судим за совершение ряда тяжких преступлений и был освобожден от наказания условнодосрочно в 2012 году, в отношении него за совершенную кражу была избрана мера пресечения в виде заключения под стражу [4]. В последующем мировой судья оправдал О. за отсутствием состава преступления, так как деяние, совершенное им, являлось малозначительным. Очевидно, что при принятии решения об избрании в отношении данного коренного жителя Ямала меры пресечения в виде заключения под стражу послужило не столько наличие непогашенной судимости за ранее совершенное деяние, сколько отсутствие постоянного места жительства на территории Российской Федерации (п. 1 ч. 1 ст. 108 УПК РФ), так как ведет не оседлый, а кочевой образ жизни.

Иные более мягкие виды пресечения (подписка о невыезде, или домашний арест, или запрет определенных действий) не позволят обеспечить соблюдение норм УПК РФ, например, явку такого подозреваемого или обвиняемого по вызову к дознавателю, следователю или в суд. Мало того, домашний арест как меру пресечения к представителю КМНС будет сложно применить, так как местом его проживания не всегда является дом или квартира. И обеспечить реализацию требований ст. 107 УПК РФ в данном случае будет проблематично. То же самое касается применения в отношении лиц, относящихся к КМНС, такой меры пресечения, как запрет определенных действий, в связи с тем, что контроль за соблюдением таким подозреваемым или обвиняемым запретов, установлен-ных ст. 105. 1 УПК РФ, будет трудно выполнить органом, осуществляющим функции по контролю и надзору в сфере исполнения уголовных наказаний в отношении осужденных, особенно если подозреваемый или обвиняемый ведет кочевой образ жизни вдали от места нахождения указанного органа.

Еще одной проблемой является участие лиц, относящихся к коренным малочисленным народам Севера, в следственных действиях в рамках предварительного расследования и в судебном заседании при рассмотрении судом уголовных дел. Это касается не только потерпевшего, свидетеля и иных лиц, относящихся к КМНС, но и самого обвиняемого (подсудимого), если, например, в отношении него не была избрана мера пресечения в виде заключения под стражу.

Суть проблемы, как уже отмечалось ранее, кроется в удаленности их проживания от места расположения органа предварительного расследования или судебного органа в том или ином районном центре муниципального образования, а также ввиду кочевого образа жизни некоторых из представителей КМНС.

И если вызов указанных лиц (особенно потерпевшего или свидетеля из числа КМНС), например, на допрос в судебное заседание еще возможен с помощью СМС-уведомлений (при условии заранее полученного согласия от участника судебного разбирательства [5]), то вот обеспечить их личную явку и непосредственное участие будет несколько сложнее. Для этого таким потерпевшим или свидетелям придется преодолеть немалое расстояние и затратить значительные денежные средства, чтоб прибыть в назначенное время на судебное заседание, особенно если их участие в суде является обязательным и в случае, если требуется их неоднократное участие в судебном заседании (особенно для потерпевших).

Поэтому, как отмечает Гребнева Н. Н., рассчитывать на то, что эти участники процесса найдут материальную возможность приехать, не приходится [6; 7].

Обеспечить их непосредственное участие в соответствии с требованием ст. 241. 1 УПК РФ путем использования систем видеоконференцсвязи не представляется возможным ввиду отсутствия у многих коренных народов Севера в местах их традиционного проживания высокоскоростного доступа к сети Интернет [8]. Нет пока на сегодняшний день нормативного регулирования, позволяющего выходить на связь с судом с любого географического места через видеочаты или мессенджеры с функцией видеозвонка. Это пока еще нерешенная проблема.

Поэтому в подобных ситуациях суды прибегают к ч. 4 ст. 247 УПК РФ, предоставляющей подсудимому, не находящемуся под стражей, право на заочное судебное разбирательство, но при условии, что подсудимый заранее дал согласие на рассмотрение дела в заочном порядке, и он обвиняется в совершении преступления небольшой или средней тяжести. А в отношении потерпевшего и свидетеля, не явившихся на судебное заседание в силу объективных причин, суд применяет ст. 281 УПК РФ и оглашает показания, ранее данные ими при производстве предварительного расследования.

Например, в 2015 году мировым судьей судебного участка Тазовского судебного района Ямало-Ненецкого автономного округа рассматривалось уголовное дело в отношении С., являющегося представителем КМНС, обвинявшегося в совершении хищения двух металлических труб в с. Гыда. При этом уголовное дело рассматривалось в отсутствие подсудимого, потерпевшего, представителя потерпевшего и свидетелей [9], так как они все проживали в с. Гыда, расположенном на значительном удалении от районного центра - пос. Тазовского (около 380 километров) и ввиду отсутствия транспортной доступности к этому удаленному населённому пункту не смогли приехать на судебное заседание.

Подводя итоги, стоит отметить следующее.

Есть основание полагать, что законодатель при разработке Уголовно-процессуального кодекса РФ не учел специфику тех народов, которые проживают в удаленных районах севера России, и не учел наличие на территории нашей страны особых географических и климатических условий. Так как практика правоприменения показывает «неработоспособность» части норм УПК РФ, если речь заходит о расследовании и рассмотрении уголовных дел по преступлениям, совершенным в удаленной и труднодоступной местности нашей страны, а равно в тех случаях, когда участниками уголовного судопроизводства - подозреваемым, обвиняемым, потерпевшим, свидетелем - являются лица, относящиеся к КМНС.

В связи с этим следует предложить для законодателя создать в уголовном судопроизводстве дифференцированный подход по расследованию и рассмотрению уголовных дел в отношении представителей КМНС. Тем более что ученые поддерживают подобные предложения и дополнения в УПК РФ, направленные в том числе и на защиту прав КМНС [7].

В свою очередь предлагается разработать для них отдельный дифференцированный порядок уголовного судопроизводства, добавив в Уголовно-процессуальный кодекс РФ главу 52.1, где будут учтены географические, климатические и этнические особенности Российской Федерации, включая деятельность коренных малочисленных народов Севера. Тем самым удастся гармонизировать уголовное судопроизводство с окружающей природной средой и соблюсти права и законные интересы ряда участников уголовного процесса.

Источники и литература

1. Постановление Алданского районного суда Республики Саха (Якутия) № 1-22/2020 от 27. 01. 2020. URL: https: //sudact. ru/regular/doc/xrcGDFBjAlnnZ/ (дата обращения: 12. 03. 2023).
2. Приговор Дудинского районного суда Красноярского края от 28. 12. 2017 по уголовному делу №1-131/2017. URL: https: //sudact. ru/regular/doc/WofSYPvqU9Uo// (дата обращения: 12. 03. 2023).
3. Абдулвалиев А. Ф. Вопросы реализации норм Уголовно-процессуального кодекса РФ на территориях с особыми географическими условиями // Юридическая наука и правоохранительная практика. 2019. № 1 (47). С. 117-126.
4. Приговор мирового судьи судебного участка № 2 судебного района города окружного значения Салехард Ямало-Ненецкого автономного округа от 05. 11. 2014 по уголовному делу № 1-13/2014. URL: https: //sudact. ru/magistrate/ doc/SEDiwERjHDlv/ (дата обращения: 15. 03. 2023).
5. Об утверждении Регламента организации извещения участников судопроизводства посредством смс-сообщений: приказ Судебного департамента при Верховном Суде РФ от 25. 12. 2013 № 257: (ред. от 27. 08. 2019) // Бюллетень актов по судебной системе. 2014. № 2.
6. Гребнева Н. Н. Особенности расследования преступлений в отношении лиц, относящихся к коренным малочисленным народам Севера // Безопасный Север - чистая Арктика: материалы III Всерос. науч. -практ. конф. (Сургут, 11-12 ноября 2020 г. ). - Сургут: СурГУ, 2020. С. 333-342.
7. Гребнева Н. Н., Рябоконев С. Н. К вопросу о дополнительных уголовно-процессуальных гарантиях прав лиц, относящихся к коренным малочисленным народам // Вестник СурГУ. 2021. № 1 (31). С. 84-90.
8. Кондрашев А. А., Роньжина О. В., Волков В. А. Развитие информационно-коммуникационных технологий в судебной системе как способ обеспечения доступности правосудия на территориях Крайнего Севера и Арктики // Правовое регулирование государственного и муниципального устройства северных территорий Красноярского края: материалы круглого стола XI Междунар. науч. - практ. конф. «Енисейские политико-правовые чтения» (Красноярск, 20 сентября 2018 г. ) / под ред. А. А. Кондрашева [и др. ]. Красноярск: Красноярский гос. аграр. ун-т, 2018. С. 8-15.
9. Приговор мирового судьи судебного участка Тазовского судебного района Ямало-Ненецкого автономного округа от 31. 08. 2015 по уголовному делу № 1-27/2015. URL: https: //sudact. ru/magistrate/doc/7naOYpHYkCt (дата обращения: 15. 03. 2023).

Опубликовано: Статус представителя коренных малочисленных народов Севера в современном праве. Сборник научных статей по итогам Всероссийской научно-практической конференции. Ханты-Мансийск, 2023. С. 11-19.