Правовая ответственность медиаторов

Ни одна уголовно-правовая норма не знает такого специального субъекта преступлений, как медиатор. Очевидно, что должностным лицом он не является, т.к. под признаки, указанные в примечаниях к ст.ст. 285 и 318 УК РФ, он не подпадает. Медиатор не является носителем властных полномочий, т.к. не осуществляет функции представителя власти, не выполняет организационно-распорядительные, административно-хозяйственные функции в государственных органах, органах местного самоуправления, государственных и муниципальных учреждениях, государственных корпорациях, а также в Вооруженных Силах Российской Федерации, других войсках и воинских формированиях Российской Федерации.

Автор: Попова Ю.П.

7 июля 2010 года Государственной Думой Федерального Собрания Российской Федерации был принят Федеральный закон «Об альтернативной процедуре урегулирования споров с участием посредника (процедуре медиации)» (далее по тексту - Закон), который вступил в действие 1 января 2011 года.

Данный закон является одним из направлений внедрения в национальную правовую систему общемировой тенденции облегчения правосудия, в т.ч. мирового, путем альтернативного разрешения споров.

Итак, появляется новое до настоящего времени лицо – медиатор. Вышеупомянутый закон в ст. 15 определяет основные требования, предъявляемые к «примирителям». Более полный перечень таковых должна разработать и утвердить саморегулируемая организация медиаторов. В частности, в ст. 19 Закона среди иных ее функций названы: разработка и утверждение стандартов и правил профессиональной деятельности медиаторов, а также правил деловой и профессиональной этики медиаторов, в том числе кодекс профессиональной этики медиаторов; разработка правил проведения процедуры медиации; разработка стандартов подготовки медиаторов; осуществление контроля за профессиональной деятельностью своих членов в части соблюдения ими требований нормативных правовых актов Российской Федерации.

Не останавливаясь на жизнеспособности и эффективности данного новшества в российских условиях, проанализируем в рамках данной работы ответственность медиаторов при осуществлении ими полномочий, предоставленных законом. Необходимость в этом очевидна для реализации охранительной функции права и предупреждения правонарушений.

Во-первых, к медиаторам-нарушителям саморегулируемая организация медиаторов может применить меры дисциплинарного воздействия (ст. 19 и ч. 5 ст. 18 Закона). Однако дисциплинарные наказания могут применяться в отношении только своих членов. К членам другой саморегулируемой организации медиаторов никаких мер дисциплинарного воздействия не может быть применено (тем более Закон в ч.ч. 7 и 8 ст. 18 содержит запрет на наличие двойного членства).

Кроме того, из анализа данного нормативного акта следует, что порядок осуществления контроля за соблюдением требований указанных стандартов и правил медиаторами саморегулируемые организации медиаторов вправе претворять в жизнь только в отношении деятельности медиаторов, исполняющих свои функции на профессиональной основе (ст. 19 Закона). Следовательно, деятельность медиатора, осуществляющаяся на непрофессиональной основе, трудовому законодательству не подчиняется.

Во-вторых, тем не менее, как для «профессиональных», так и для «непрофессиональных» медиаторов, членов саморегулируемой организации медиаторов, так и не имеющих членства в такой организации, Законом в статье 17 предусмотрена гражданско-правовая ответственность. Медиаторы и организации, осуществляющие деятельность по обеспечению проведения процедуры медиации, - сказано в ней, - несут ответственность перед сторонами за вред, причиненный сторонам вследствие осуществления указанной деятельности, в порядке, установленном гражданским законодательством. В частности, это может быть выражено в виде возмещения убытков и компенсации морального вреда (ст. ст. 15 и 151 ГК РФ).

В-третьих, в неисполнение статьи 30.1 Федерального закона "О рекламе" от 13.03.2006 г. N 38-ФЗ «Реклама деятельности медиаторов по обеспечению проведения процедуры медиации», введенной Федеральным законом от 27.07.2010 г. № 194-ФЗ (в ред. от 02.07.2013 г. № 185-ФЗ), статьей 14.3 КоАП РФ предусмотрена административная ответственность за нарушение законодательства о рекламе. В частности, административными проступками могут быть:

1. Реклама деятельности медиаторов по обеспечению проведения процедуры медиации, не прошедших обучения по дополнительной профессиональной программе в области медиации и не имеющих подтверждающих такое обучение документов, выданных соответствующей некоммерческой организацией, осуществляющей подготовку медиаторов.
2. Реклама деятельности медиаторов по обеспечению проведения процедуры медиации, не содержащая сведений о документах, подтверждающих прохождение медиатором обучения по дополнительной профессиональной программе в области медиации, а также реклама деятельности организации, осуществляющей деятельность по обеспечению проведения процедуры медиации, не содержащая источника информации об утвержденных этой организацией правилах проведения процедуры медиации, стандартах и правилах профессиональной деятельности медиаторов.
3. Реклама деятельности медиаторов по обеспечению проведения процедуры медиации, содержащая утверждение о том, что применение процедуры медиации как способа урегулирования спора имеет преимущества перед разрешением спора в суде, арбитражном суде или третейском суде.

Кроме того, нарушение медиатором конфиденциальности информации, полученной в связи с проведением процедуры медиации (ст. 4 Закона), может влечь административную ответственность по ст. 5.53 КоАП РФ за незаконные действия по получению и (или) распространению информации, составляющей кредитную историю. Если же медиатор своими действиями ставит какую-либо из сторон в преимущественное положение (ч. 7 ст. 11 Закона), ему необходимо вменить ст. 5.62 КоАП РФ «Дискриминация». В случае умаления прав и законных интересов одной из сторон медиатором возможно говорить о наличии признаков некоторых преступлений.

Так, ни одна уголовно-правовая норма не знает такого специального субъекта преступлений, как медиатор. Очевидно, что должностным лицом он не является, т.к. под признаки, указанные в примечаниях к ст.ст. 285 и 318 УК РФ, он не подпадает.

Медиатор не является носителем властных полномочий, т.к. не осуществляет функции представителя власти, не выполняет организационно-распорядительные, административно-хозяйственные функции в государственных органах, органах местного самоуправления, государственных и муниципальных учреждениях, государственных корпорациях, а также в Вооруженных Силах Российской Федерации, других войсках и воинских формированиях Российской Федерации.

Законом он не наделен правами и обязанностями по осуществлению функций органов законодательной, исполнительной или судебной власти, а также не наделен в установленном законом порядке распорядительными полномочиями в отношении лиц, не находящихся от него в служебной зависимости, либо правом принимать решения, обязательные для исполнения гражданами, организациями, учреждениями независимо от их ведомственной принадлежности и форм собственности.

Характер его функций заключается в посредничестве в урегулировании спора для содействия в выработке сторонами решения по существу спора, в содействии медиатора на основе добровольного согласия сторон в целях достижения ими взаимоприемлемого решения (ст. 2 Закона). Он является помощником обеих сторон спора в целях содействия развитию их партнерских деловых отношений и формированию этики делового оборота, гармонизации социальных отношений (ст. 1 Закона).

Решение, формализованное в так называемое медиативное соглашение, представляет собой соглашение, достигнутое сторонами в результате применения процедуры медиации к спору или спорам, к отдельным разногласиям по спору.

Процедура медиации проводится при взаимном волеизъявлении сторон на основе принципов добровольности, сотрудничества и равноправия сторон (ст. 3 Закона).

Далее, согласно ч. 4 ст. 12 Закона, медиативное соглашение по возникшему из гражданских правоотношений спору, достигнутое сторонами в результате процедуры медиации, проведенной без передачи спора на рассмотрение суда или третейского суда, представляет собой гражданско-правовую сделку, направленную на установление, изменение или прекращение прав и обязанностей сторон.

Все эти положения норм свидетельствуют об отсутствии признаков властного решения третьего лица – медиатора. Ни одна из сторон не связана принудительными обязательствами действовать, подчиняясь медиатору. Наоборот, каждая из сторон вольна выбирать к какому физическому или юридическому лицу обратиться за проведением процедуры медиации, сколько их выбрать.

Медиативное соглашение подлежит исполнению на основе принципов добровольности и добросовестности сторон, а не реализуется принудительно.

Кроме того, в соответствии с ч. 3 ст. 12 Закона, медиативное соглашение, достигнутое сторонами в результате процедуры медиации, проведенной после передачи спора на рассмотрение суда или третейского суда, может быть утверждено судом или третейским судом в качестве мирового соглашения в соответствии с процессуальным законодательством или законодательством о третейских судах, законодательством о международном коммерческом арбитраже. Данное положение свидетельствует о желании сторон процессуально закрепить соглашение, придать ему статус обязательности и официальности.

Ограничение, содержащееся в ч. 5 ст. 15 Закона, только подтверждает выводы, сделанные в рамках данной работы: «Медиаторами не могут быть лица, замещающие государственные должности Российской Федерации, государственные должности субъектов Российской Федерации, должности государственной гражданской службы, должности муниципальной службы, если иное не предусмотрено федеральными законами». Причем, на наш взгляд, оговорка «если иное не предусмотрено» ни как не противоречит выводу о том, что, осуществляя примирительную процедуру, медиатор, являясь лицом, замещающим государственную должность Российской Федерации, или государственную должность субъекта Российской Федерации, или должность государственной гражданской службы, или должность муниципальной службы, не будет выполнять функции должностного лица, иначе это противоречит принципам медиативной деятельности.

Тут, кстати, следует заметить, что законодатель допустил «небрежность», не включив главу органа местного самоуправления в ч. 5 ст. 15 Закона. Согласно ст. 36 Федерального закона от 6 октября 2003 г. № 131-ФЗ "Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации", глава органа местного самоуправления, под которым следует понимать только главу муниципального образования - высшее должностное лицо муниципального образования, наделенное уставом муниципального образования собственными полномочиями по решению вопросов местного значения, не занимает должность муниципальной службы. Поэтому ограничение на него также как и на других должностных лиц должно распространяться.

Буквальное толкование ч. 5 ст. 15 Закона, позволяет сделать вывод, что глава органа местного самоуправления, а также лицо, находящееся на воинских должностях или должностях правоохранительной службы, и государственные служащие и служащие органов местного самоуправления, не относящиеся к числу должностных лиц, могут быть медиаторами. В то же время, осуществляя процедуру медиации, они не выполняют функции должностного лица, иначе это противоречит принципам медиативной деятельности.

Не являясь должностным лицом, тем не менее, уголовная ответственность медиатора возможна по ст. 179 УК РФ в случае принуждения к совершению сделки или к отказу от ее совершения под угрозой распространения сведений, которые могут причинить существенный вред правам и законным интересам потерпевшего или его близких, а также по ст. 183 УК РФ, предусматривающую ответственность за незаконные разглашение или использование сведений, составляющих коммерческую, налоговую или банковскую тайну, без согласия их владельца лицом, которому она была доверена или стала известна по службе или работе.

Таким образом, подводя итог вышесказанному, законодатель, на наш взгляд, всестороннее обеспечил охрану прав, свобод и интересов сторон в альтернативной процедуре урегулирования споров с участием посредника (процедуре медиации).

Опубликовано: Материалы конференции мировых судей Тюменской области с участием судей федеральных судов общей юрисдикции Тюменской области, Уральского Федерального округа, представителей научной общественности, федеральных органов исполнительной власти и органов исполнительной власти Тюменской области "Развитие мировой юстиции в современных условиях: проблемы и перспективы", посвященной 70-летию образования Судебной системы Тюменской области, 3 октября 2014, Тюмень. – Тюмень, 2014.