Групповой способ совершения преступления в историческом ракурсе

Появление словосочетания «групповой способ совершения преступления» неразрывно связано с историей развития института соучастия. Указанная категория выделяется на основании анализа признаков института соучастия. Краткое рассмотрение исторических этапов развития данного института и выделение этапа, на котором возникло понятие «группового способа совершения преступления», позволит нам в дальнейшем выделить основные проблемы данной уголовно-правовой категории.

Автор: Быкова Е.Г.

Появление словосочетания «групповой способ совершения преступления» неразрывно связано с историей развития института соучастия. Указанная категория выделяется на основании анализа признаков института соучастия. Краткое рассмотрение исторических этапов развития данного института и выделение этапа, на котором возникло понятие «группового способа совершения преступления», позволит нам в дальнейшем выделить основные проблемы данной уголовно-правовой категории.

Институт соучастия – это система всех уголовно-правовых норм, устанавливающих уголовную ответственность за совместную преступную деятельность.

Первые упоминания об уголовной ответственности нескольких лиц, совместно совершивших преступление, имелись еще в Договорах Древней Руси с Византией: «Имелись лишь некоторые постановления о совместной преступной деятельности применительно к нормам Особенной части. Так, например, в статье 12 договора 911 года говорится о выдаче и укрывательстве беглого раба. Согласно статьи 7 договора 944 г. лица, совместно совершившие ограбление, наказываются штрафом в тройном размере стоимости награбленного имущества»[1].

Позднее нормы о совместном преступном деянии нашли свое отражение в «Русской Правде», Судебниках 1497 и 1550 годов, Собором Уложении 1649 года, Воинском артикуле 1715 года и Уставе воинском 1716 года, Уложении о наказаниях уголовных и исправительных 1845 года, Уголовном уложении 1903 года, Руководящих началах по уголовному праву РСФСР 1919 года, УК РСФСР 1922 года, УК РСФСР 1926 года, УК РСФСР 1960 года, и в ныне действующем Уголовный кодекс Российской Федерации (далее УК РФ) 1996 года. В указанных нормативных документах происходило постепенное становление института соучастия.

Проведя исследование истории возникновения и развития института соучастия, Е.В. Епифанова выделила несколько этапов в его становлении и развитии. На первом этапе законодатель выделил индивидуальные и групповые преступления и различил их по санкциям. На втором этапе при равной ответственности законодатель пытался выявить роль и значение каждого соучастника в преступлении, поэтому были выявлены организаторы, исполнители и другие виды соучастников. На третьем этапе происходит формализация объективных и субъективных признаков соучастия, наблюдается конкретизация ответственности соучастников, установление различных санкций соучастникам. Четвертый этап связан с правовым закреплением форм соучастия, появлением норм, стимулирующих позитивное поведение соучастников, а также определяет ориентацию закона на борьбу с проявлениями организованной преступности[2].

Институт соучастия развивался не только в рамках нормативных актов. В XVIII веке начала развиваться наука уголовного права. Появились ученые труды в различных отраслях науки уголовного права. Над проблемой соучастия в отечественной науке работали такие ученые, как О.С. Жиряев, Г.Е. Колоколов, Н.С. Таганцев, и многие другие. В ХХ веке опубликованы исследования института соучастия Ф.Г. Бурчака, Р.Р. Галиакбарова, П.И. Гришаева и Г.А. Кригера, А.П. Козлова, Л.Д. Гаухмана, Н.Г. Иванова, М.И. Ковалева, П.Ф. Тельнова, А.Н. Трайнина и других авторов. В ходе проведения научных исследований каждый ученый высказывает свою точку зрения на ту или иную проблему института соучастия. В результате в настоящее время существует много разногласий по различным спорным вопросам института соучастия, например, относительно определения форм и видов соучастия, возможности неосторожного соучастия, необходимости выделения группового способа совершения преступления и многих других проблем.

В настоящее время институт соучастия регламентируется главой 7 УК РФ. Согласно статьи 32 УК РФ соучастием в преступлении признается умышленное совместное участие двух или более лиц в совершении умышленного преступления. Таким образом, законодатель подчеркивает, что соучастие может быть только умышленным и только в умышленных преступлениях. Но тогда справедливо возникает вопрос о квалификации совместно совершенных неосторожных преступлений. Мнения ученых по этому вопросу разделяются.

Вообще преступления, совместно совершенные несколькими лицами, рассматриваются только в рамках института соучастия. Но, как справедливо подчеркнул Д.В. Савельев, «групповой способ совершения общественно опасного деяния, как известно, выражает объективную характеристику преступления, поэтому он может обнаруживаться и в случаях, которые не имеют отношения к институту соучастия либо имеют отдаленное к нему отношение»[3]. В отличие от соучастия, проблемам, связанным с уголовной ответственностью за совершение преступлений вне указанного института, не уделялось достаточно большого внимания в научной литературе. Можно лишь отметить Р.Р. Галиакбарова, В.А. Нерсесяна, И.Р. Харитонову и некоторых других авторов, которые исследовали отдельные стороны умышленного и неосторожного сопричинения[4].

По мнению Н.Г. Иванова, «в качестве полемических вопросов, заставляющих вновь и вновь анализировать институт соучастия, выступают:

1. отличие соучастия от группового преступления (пожалуй, самый глобальный вопрос современной доктрины и практики);
2. возможность группы или соучастия при одном субъекте;
3. возможность неосторожного соучастия и соучастия в неосторожном преступлении (современная реанимация старых воззрений и попытка заимствования зарубежного опыта);
4. отличие в существующих в Общей и Особенной частях УК РФ кооперационных (групповых) образований друг от друга»[5].

В настоящее время в науке уголовного права имеются две полярных точки зрения относительно группового способа совершения преступления:

1. отрицание группового способа совершения преступления за рамками института соучастия;
2. необходимость признать возможность существования группового способа совершения преступления за рамками института соучастия.

Большинство ученых отрицает возможность существования группового способа совершения преступления. По мнению А.С. Михлина, «… не образует соучастия совершение общественно опасного деяния путем использования невменяемых или несовершеннолетних. В подобных случаях имеет место так называемое посредственное причинение преступного результата, при котором невменяемый или малолетний выступает в качестве орудия совершенного преступления, а лицо, использовавшее их, признается исполнителем преступления»[6].

По мнению Н.Г. Иванова, «если один из двух соучастников не отвечает требованиям субъекта, то соучастие исключено. В таких случаях подлежащий уголовной ответственности субъект может нести ответственность как за покушение на преступление в соучастии, если он использовал для группового совершения преступления лиц, не подлежащих уголовной ответственности. Здесь действует признак субъективного вменения – ответственность наступает по направленности умысла. Например, субъект, желая устрашить жертву, нанимает малолетних, не подлежащих в силу возраста уголовной ответственности, и вместе с ними совершает нападение. Если же субъект использует в преступных целях лиц, не подлежащих уголовной ответственности, сам же при этом не принимая участия в совершении преступления, он несет ответственность как исполнитель»[7].

В.И. Радченко придерживается позиции, что «совершение преступления совместно с малолетним или невменяемым не рассматривается как групповое. Такая ситуация в теории уголовного права называется посредственным причинением (посредственным исполнением), которое представляет собой умышленное использование одним лицом другого лица, не подлежащего уголовной ответственности в силу возраста, невменяемости или других обстоятельств»[8].

С резкой критикой обособления групповых преступлений и группового способа совершения преступления от соучастия выступает А.П. Козлов: «Так как «группа» представляет собой одну из форм соучастия, а соучастие предполагает, что каждый из соучастников является лицом, способным нести уголовную ответственность, то ни невменяемые, ни малолетние не могут образовать группу в смысле квалифицирующего признака хищения»[9]. При этом он подчеркивает, что научные исследования в отношении выделения групповых преступлений из соучастия «лишь запутывают и без того сложные проблемы соучастия»[10].

Таким образом, в науке уголовного права господствует доктрина посредственного исполнения, согласно которой действия лица, совершившего преступление совместно с лицом, не достигшим возраста уголовной ответственности, либо с невменяемым, квалифицируются как действия исполнителя. При этом лица, не подлежащие уголовной ответственности в силу указанных обстоятельств, используются в качестве орудий или средств совершения преступления. При этом речь не идет о групповом способе совершения преступления.

Существует иная точка зрения о том, что групповой способ совершения преступления может существовать за рамками института соучастия. Как уже было отмечено, такой точки зрения придерживаются Р.Р. Галиакбаров, В.А. Нерсесян, И.Р. Харитонова. Кроме того, в последние годы с предложением легализовать групповой способ совершения преступления выступают Д.В. Савельев и Е.В. Епифанова.

Д.В. Савельев рассматривает преступные группы с точки зрения группового способа совершения преступления и выделяет несколько видов объединения «с точки зрения группового способа совершения общественно опасного деяния:

• два и более субъекта умышленно совершают преступление;
• в составах со специальным субъектом умышленное выполнение специальным субъектом деяния совместно с лицами, которые не имеют предусмотренных законом признаков;
• субъект умышленно совершает преступление вместе с лицами, не подлежащими уголовной ответственности из-за недостижения возраста уголовной ответственности или невменяемости;
• субъект умышленно выполняет общественно опасное деяние совместно с субъектами, которые действуют (бездействуют) по неосторожности или невиновно;
• два или более субъекта совершают преступление по неосторожности;
• субъект совершает общественно опасное деяние по неосторожности совместно с лицами, не подлежащими уголовной ответственности;
• субъект совершает преступление по неосторожности вместе с лицами, которые действуют (бездействуют) невиновно».

Д.В. Савельев говорит о том, что «с точки зрения группового способа совершения общественно опасного деяния, преступление может быть выполнено в соучастии, а также при умышленном и неосторожном сопричинении»[11]. При этом автор предлагает определение группового способа совершения преступления: «под групповым способом совершения общественно опасного деяния следует понимать осуществление единого посягательства объединенными усилиями нескольких лиц, когда каждый из них непосредственно полностью или частично выполняет входящие в объективную сторону состава преступления действия (бездействие)»[12].

Е.В. Епифанова подчеркивает необходимость «четкого разграничения различных «групповых» проявлений в уголовном праве с соучастием в преступлении»[13], а также выделяет «проблему группового способа совершения преступления»[14]. При этом автор подчеркивает, что «групповой способ совершения преступлений не относится к соучастию... Оно фиксирует лишь повышенную общественную опасность деяний, совершаемых надлежащим субъектом ответственности совместно с невменяемым, лицом, не достигшим возраста уголовной ответственности, и др. за счет объективных показателей содеянного. Важно в законе закрепить, что для надлежащего субъекта это всегда по внешнему проявлению, по объективным признакам, групповое преступление и именно так его надо квалифицировать. Соучастия здесь нет, но вопрос нуждается в самостоятельной законодательной регламентации»[15].

Признает существование группового способа совершения преступления А.И. Марцев: «Использование при совершении преступления невменяемого или лица, не достигшего возраста уголовной ответственности, не рассматривается как соучастие, а может быть признано посредственным причинением. К ответственности за такое деяние привлекается только лицо, обладающее признаками субъекта (ч. 2 ст. 33). Следует заметить, что в данном случае виновный привлекается к уголовной ответственности за совершение преступления группой лиц. Этот правовой феномен обусловлен тем, что совершение группового преступления возможно при отсутствии признаков соучастия. Таким образом, в основе квалификации по групповому признаку лежит не соучастие в преступлении нескольких лиц, а способ совершения преступления. Аналогично решается вопрос об ответственности за участие двух и более лиц в преступлении со специальным субъектом»[16].

Мы поддерживаем мнения Е.В. Епифановой, А.И. Марцева, Д.В. Савельева относительно необходимости выделения группового способа совершения преступления. Следует отметить, что указанные авторы рассматривают понятие группового способа совершения преступления в рамках изучения иных проблемных вопросов, хотя каждый из них подчеркивает необходимость проведения исследований в области выделения группового способа совершения преступления.

Представляется, что необходимо провести новое исследование, посвященное непосредственному изучению уголовно-правовых проблем группового способа совершения преступления. Ранее таких исследований не проводилось, хотя их теоретическая и практическая значимость очевидны. Как мы уже убедились, в науке уголовного права проблема группового способа совершения преступления существует, хотя заниматься исследованиями по данному вопросу ученые стали сравнительно недавно. Но существуют исследования, подчеркивающие необходимость дальнейшей разработки этой проблемы, поэтому необходимо выявить все возможные уголовно-правовые проблемы группового способа совершения преступления и предложить пути их решения.

Литература

1. Ковалев М.И. Соучастие в преступлении. Часть 1. Понятие соучастия. (Ученые труды. Серия уголовного права, Т. 3). Свердловск, 1960. С. 44.
2. Епифанова Е.В. Становление и развитие института соучастия в преступлении в России: Автореф. дисс. … канд. юрид. наук. Краснодар, 2002. С. 14.
3. Савельев Д.В. Преступная группа в сфере уголовной ответственности: Автореф. дисс. … канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2000. С. 5.
4. Савельев Д.В. Преступная группа в сфере уголовной ответственности: Автореф. дисс. … канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2000. С. 5-6.
5. Иванов Н. Соучастие в правоприменительной практике и доктрине уголовного права / / Уголовное право. 2006. № 6. С. 29.
6. Уголовное право Российской Федерации. Общая часть: учебник. Практикум/ Под ред. А.С. Михлина. М., 2004. С. 196
7. Уголовное право России. Общая и Особенная части: Учебник для вузов.// Н.Г.Иванов. М., 2003. С.258
8. Уголовное право. Общая часть: Учебник./ Под общей ред. В.И. Радченко. М., 2004. С. 242
9. Козлов А.П. Соучастие: традиции и реальность. СПб., 2001. С. 58.
10. Козлов А.П. Соучастие: традиции и реальность. СПб., 2001. С. 57.
11. Савельев Д.В. Преступная группа в сфере уголовной ответственности: Дисс. … канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2000. С. 10.
12. Савельев Д.В. Преступная группа в сфере уголовной ответственности: Дисс. … канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2000. С. 10.
13. Епифанова Е.В. Становление и развитие института соучастия в преступлении в России: Автореф. дисс. … канд. юрид. наук. Краснодар, 2002. С. 18.
14. Епифанова Е.В. Становление и развитие института соучастия в преступлении в России: Автореф. дисс. … канд. юрид. наук. Краснодар, 2002. С. 18.
15. Епифанова Е.В. Становление и развитие института соучастия в преступлении в России: Автореф. дисс. … канд. юрид. наук. Краснодар, 2002. С. 21.
16. Уголовное право Российской Федерации: Общая часть: учебник / под ред. проф. А.И. Марцева. – 2-е изд., перераб. и доп. Омск, 2006. С. 182.

Опубликовано: Вестник Московского университета МВД России. – 2009. - № 6. – С. 94-97.