Уголовное судопроизводство как публично-правовой институт: проблемы функционирования

В рамках бесконечного обсуждения проблем уголовного судопроизводства представляется важным осознать необходимость решения общих вопросов организации и функционирования судебной системы, требующих обеспечения действительной независимости и беспристрастности суда, включая решение вопросов организации судейского корпуса судов общей юрисдикции на конкурсной основе, подконтрольности суда народу, вопросов правового регулирования функционирования судов с четким определением в УПК полномочий суда по разным функциональным направлениям их деятельности, необходимость кардинальных изменений в решении вопросов о составе суда при рассмотрении и разрешении уголовных дел по первой инстанции, вопросов, касающихся правил отвода судей.

Автор: Володина Л.М.

Система уголовного судопроизводства как социального института характеризуется функциональной разнородностью: в ее структуре функционируют органы, отличающиеся по компетенции и своему назначению. Разнородность названных элементов системы вытекает из их правовой природы и задач, возлагаемых на них. Их компетенции, полномочия, инструментарий, используемый в деятельности по достижению целей и решению задач, определены целым рядом федеральных законов. Иначе говоря, правовое регулирование системы уголовного судопроизводства достаточно сложно и разнородно.

Результативность уголовно-процессуальной деятельности достигается соответствующим набором приемов юридического воздействия, которые в совокупности являют собой метод уголовно-процессуального регулирования. Именно метод правового регулирования определяет виды способов правового воздействия на субъектов в рамках возникших правоотношений. Публичность как суть императивного метода уголовно-процессуального регулирования – имманентное свойство уголовного процесса. Особенность развития российского уголовного процесса заключается в том, что он с момента своего возникновения нес в себе элементы публичности. Это неоднократно подчеркивается в научных исследованиях. Публичный характер российского уголовного процесса всегда рассматривался учеными как основной его принцип.

В свое время В. К. Случевский писал: «Установившийся в современном уголовном праве взгляд на преступление, как на посягательство, направленное против охраняемых уголовной карой, в интересах публичных, правовых норм, повлек за собой не только признание публичного характера наказания, но и признание публичного значения тех процессуальных норм, через посредство которых обнаруживается материальная истина в отношении события преступления и виновника его».

М. С. Строгович, являясь хранителем и выразителем классических канонов российского уголовного процесса, считал неправильным «истолкование принципа публичности как совершение судом и органами следствия судебных и следственных действий по делу только в государственных интересах, а не в интересах отдельных граждан», считая, что «именно последовательное проведение публичности процесса – необходимое условие и средство обнаружения по делу материальной истины».

Правда, в науке уголовного процесса существует и иное толкование публичности. А. С. Барабаш считает: публичность «не подходит под параметры принципа» уголовного процесса и находится за рамками его, поскольку «это тот интерес, который является определяющим и организующим в конкретном обществе и государстве». Однако разве «публичный интерес, который является определяющим и организующим» в российском обществе и государстве, являясь не правовой категорией, может довлеть над уголовным процессом как императивное начало, лежащее в его основе? Это не поддается пониманию.

Публичность в смешанных системах уголовного судопроизводства – остов, на котором построено производство по уголовным делам. Принцип публичности (официальности) закреплен в УПК Австрии и Германии и Швейцарии.

Так, статья 7 УПК Швейцарии – «Императивный характер уголовного преследования» предельно четко выражает суть публичности уголовного судопроизводства: «Органы, обладающие уголовно-процессуальной компетенцией, обязаны в пределах своих полномочий начать и осуществить производство по уголовному делу, как только им стал известен факт преступления или признаки, позволяющие предположить наличие преступления».

Российское уголовное судопроизводство как публично-правовой институт, утрачивая связь времен, к сожалению, по воле законодателя не включает принцип публичности в систему принципов. Определяя назначение уголовного судопроизводства как векторное направление уголовно-процессуальной деятельности, связанное с защитой прав и законных интересов физических и юридических лиц от преступлений и защитой личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения и ограничения ее прав и свобод, законодатель устанавливает тем самым обязанности органов государства, компетентных в решении этих вопросов. Обязанности эти проистекают как раз из публичности уголовного процесса и должны неукоснительно исполняться в соответствии с требованиями, установленными законом. Каковы же реальные успехи в реализации данных установлений закона?

22 мая 2018 г. ВЦИОМ опубликовал рейтинг доверия россиян к силовым структурам. Главной инстанцией, куда россияне готовы обратиться, в случае если их права были нарушены, является прокуратура: ей доверяют 48% респондентов и 67% опрошенных представителей бизнеса. Второе место по уровню доверия заняло МВД (21% среди граждан). Суду доверяют 14%, а Следственному комитету – только 9% граждан.

Согласно данным официальной статистики: в январе – сентябре 2019 г. на территории России зарегистрировано 1 521 683 преступления, что на 30 804 больше, чем за аналогичный период прошлого года (+2, 1 %). Ущерб от преступлений составил 491 708 669 тыс. рублей, что на 17, % больше аналогичного показателя 491 708 669 тыс. рублей, что на 17, % больше аналогичного показателя прошлого года. За январь – сентябрь 2019 г. раскрыто 806 102 преступления из числа деяний, уголовные дела о которых находились в производстве на начало года или зарегистрированы в отчетном периоде, что на 3, 3 % меньше, чем за аналогичный период прошлого года (833 546). Остались нераскрытыми 254 убийства и покушений на убийство, 565 фактов умышленного причинения тяжкого вреда здоровью и т. д. В связи с неустановлением лица, подлежащего привлечению в качестве обвиняемого, не раскрыто 595 459 преступлений, что составило 97, 5 % от общего количества нераскрытых деяний.

Согласно статистическим данным об основных показателях деятельности органов прокуратуры РФ за январь – ноябрь 2019 г. в порядке надзора за исполнением законов в досудебном производстве органами прокуратуры всего было выявлено 3 877 847 тыс. нарушений, из них при приеме, регистрации и рассмотрении сообщений о преступлениях – 2 711 405 тыс. нарушений, при этом отменено 1 527 800 постановлений об отказе в возбуждении уголовного дела. В ходе прокурорского надзора при производстве дознания и предварительного следствия было отменено 314 381 постановление о приостановлении предварительного расследования, внесено 65 113 представлений и информации об устранении нарушений. Цифры достаточно красноречивы.

Конечно, деятельность органов прокуратуры в рамках предоставленных ей полномочий дает некоторые коррективы складывающегося нелицеприятного положения в досудебном производстве, но в целом обращают на себя внимание цифры, говорящие об огромном числе допускаемых органами предварительного расследования нарушений. Непродуманность законодательных изменений статуса прокурора в уголовном процессе, превративших его в «ходатая» перед руководителями следственных органов разных рангов, привела к тому, что прокурор как субъект уголовного преследования лишен надлежащего инструментария для эффективного осуществления своих полномочий. Властные полномочия прокурора должны быть четко ранжированы в рассматриваемых взаимоотношениях и развернуты в нужном направлении с точностью «до наоборот»: руководитель следственного органа в случае несогласия с требованиями прокурора об устранении нарушений должен, по логике вещей, обращаться к вышестоящему прокурору, отстаивая и аргументируя свою позицию. Решение вышестоящего прокурора в этом споре должно быть окончательным.

Эффективность уголовно-процессуальной деятельности находится в прямой зависимости от того, насколько четко закон регламентирует ее основные направления, однако функциональные направления деятельности в сфере уголовного судопроизводства законодателем не определены. В теории уголовно-процессуального права ученые выделяют функции обвинения (уголовного преследования), защиты, правосудия, прокурорского надзора. Вместе с тем, наряду с означенными функциями в уголовном процессе, de facto мы вычленяем функцию прокурора по осуществлению процессуального руководства дознанием, его правозащитную функцию, функции судебного и ведомственного контроля, функцию профилактической направленности, которые по сути не имеют правовой определенности в уголовно-процессуальной регламентации. А пока на уровне теоретических рассуждений и споров мы так и не пришли к единому мнению, к примеру, о том, какую функцию несет на себе следователь.

Являясь, с одной стороны, субъектом уголовного преследования, осуществляющим функцию обвинения, он призван одновременно законом (ст. 73 УПК РФ) в ходе расследования исследовать обстоятельства, исключающие производство по уголовному делу, обстоятельства, смягчающие наказание. Нет четкого определения в законе видов функциональной направленности деятельности прокурора, нет и четкой правовой регламентации его полномочий в рамках каждого их видов функциональной направленности. Но главным ключом в решении названных проблем является понимание необходимости единой концептуальной программы уголовной политики, включающей в себя уголовно-правовую и уголовно-процессуальную составляющие.

В рамках обсуждения проблем защиты прав человека в сфере уголовного судопроизводства нельзя обойти стороной вопросы, связанные с нарушениями прав участников уголовного процесса непосредственно в суде. Согласно Концепции социально-экономического развития Российской Федерации, на период до 2020 года, утвержденной распоряжением Правительства РФ от 17. 11. 2008 № 1662-р, для повышения эффективности политико-правовых институтов Российской Федерации признано необходимым, в числе прочих задач, проведение судебной реформы, обеспечивающей действенность и справедливость принимаемых судом решений.

Рассматривая судебную власть как элемент в системе разделения властей, мы задаемся вопросом: способна ли судебная власть противостоять произволу государства, являясь собственно частью государственного механизма, способна ли она реально защитить человека? Реальность не радует: ныне, по данным ВЦИОМ, судам доверяют только 14% респондентов (среди предпринимателей – 53%).

Европейский Суд по правам человека по результатам подведения итогов за 2018 год признал нарушение Россией положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод 238 раз; 46 раз ЕСПЧ признал нарушение ст. 6 Конвенции о праве на справедливое судебное разбирательство, т. е. в каждом пятом случае ЕСПЧ признавал нарушение именно этого права россиян. Примеров достаточно. Постановлением ЕСПЧ от 13 марта 2018 года по делу Адиканко и Басов-Гринев против Российской Федерации (Adikanko and Basov-Grinev v. Russia) (№ 2872/09 и 20454/12) признано нарушение права на справедливое судебное разбирательство.

Постановлением по делу «Ревтюк против России» ЕСПЧ признал, что процедура рассмотрения судьей отвода в связи с его предвзятостью не соответствует требованиям Конвенции об объективности и беспристрастности суда. Комментируя дело А. Ревтюка, его представитель в ЕСПЧ, адвокат Ольга Солод, сказала: «Решение ЕСПЧ по данному делу – это «громкое заявление», адресованное нашим законодателям, о том, о чем часто говорят и пишут: ни один судья не признает себя прямо или косвенно заинтересованным в исходе дела и не примет во внимание сомнения в его беспристрастности».

Президиум Верховного суда в 2018 году рассмотрел 166 представлений В. Лебедева в порядке исполнения решений ЕСПЧ. По 125 делам отменены решения о мере пресечения в виде заключения в СИЗО, в 35 случаях Президиум отменил приговор и передал дело на новое рассмотрение. Всего 6 раз ВС оставил решение без изменений после того, как дело вернулось из ЕСПЧ.

Неутешительна статистика продления арестов. Московские суды практически не отказывают органам следствия: за 2018 год из 32 357 ходатайств о продлении срока содержания под стражей московские суды удовлетворили 31 997, то есть 99%. Продлять аресты по сравнению с аналогичным периодом прошлого года стали чаще на 4, 3%. При этом процент удовлетворения ходатайств следственных органов составляет 91% для помещения под стражу и 99% для продления ареста. В регионах уровень несколько ниже – 89% и 98% соответственно.

В сети «Интернет» развернут серьезный разговор об ответственности судей за выполнение их прямых обязанностей по осуществлению правосудия. Разговор был начат с сообщения Е. Кузнецовой о том, что очень многие судьи не исполняют своих прямых обязанностей, установленных процессуальным законом. Вопрос коснулся порочности несменяемости судей, практики формирования судейского корпуса. Позиция Е. Кузнецовой поддержана целым рядом других высказываний. Проблемы закрытости судейской корпоративной системы и зависимости поступков судейского сообщества «от мнения лиц, находящихся внутри системы, но выше по иерархической лестнице, обсуждаются постоянно.

В рамках бесконечного обсуждения проблем уголовного судопроизводства представляется важным осознать необходимость решения общих вопросов организации и функционирования судебной системы, требующих обеспечения действительной независимости и беспристрастности суда, включая решение вопросов организации судейского корпуса судов общей юрисдикции на конкурсной основе, подконтрольности суда народу, вопросов правового регулирования функционирования судов с четким определением в УПК полномочий суда по разным функциональным направлениям их деятельности, необходимость кардинальных изменений в решении вопросов о составе суда при рассмотрении и разрешении уголовных дел по первой инстанции, вопросов, касающихся правил отвода судей.

Многие из высказанных предложений были неоднократно предметом анализа ученых, в том числе, и автора настоящей статьи. Приходится с сожалением констатировать, что предложения и рекомендации, разрабатываемые в течение длительного периода времени, остаются вне поля зрения законодателя.

Источники и литература

1. Милов Л. В. Легенда или реальность? (О неизвестной реформе Владимира и Правде Ярослава) // Древнее право. Ivs antiqvvm. М.: Спарк, 1996. № 1. С. 204.
2. Случевский В. К. Учебник русского уголовного процесса. Введение. Ч. 1: Судоустройство / под ред. В. А. Томсинова. М.: Зерцало, 2008. С. 55–56.
3. Строгович М. С. Курс советского уголовного процесса. Т. 1. М.: Наука, 1998. С. 139.
4. Барабаш А. С. Публичное начало российского уголовного процесса. СПб.: Юридический центр Пресс, 2009. С. 41–46.
5. ВЦИОМ опубликовал рейтинг доверия россиян к силовым структурам // URL: https: //www. rbc. ru/society/22/05/2018/5b04004f9a7947693c8553c5 (дата обращения: 15. 09. 2019).
6. Статистические данные об основных показателях деятельности прокуратуры РФ Состояние преступности в России за январь – сентябрь 2019 г. Генеральная Прокуратура Российской Федерации. Главное управление статистики и информационных технологий // Сборник подготовлен на основании формы федерального статистического наблюдения № 4-ЕГ // URL: https: //genproc. gov. ru/stat/data/1681252/ (дата обращения: 29. 10. 2019).
7. Статистические данные об основных показателях деятельности органов прокуратуры Российской Федерации за январь – ноябрь 2019 г. Генеральная Прокуратура Российской Федерации. Главное управление статистики и информационных технологий // URL: https: //www. genproc. gov. ru/stat/data/1548464/ (дата обращения: 16. 11. 2019).
8. ВЦИОМ опубликовал рейтинг доверия россиян к силовым структурам // URL: https: //www. rbc. ru/society/22/05/2018/5b04004f9a7947693c8553c5 (дата обращения: 10. 09. 2019).
9. Обзор постановлений ЕСПЧ за май 2019 // URL: https: //63. мвд. рф/document/17112772 (дата обращения: 10. 11. 2019).
10. Дело «Ревтюк против России [Revtyuk v. Russia] (жалоба № 31796/10). Постановление, г. Страсбург, 9 января 2018 года // URL: http: //lawinfo. ru/catalog/contents2018/rossijskaja-justicija/9/ (дата обращения: 15. 11. 2019).
11. Оноприенко О. ЕСПЧ присудил компенсацию за предвзятость судей // URL: //https: //www. advgazeta. ru/novosti/espch-prisudil-kompensatsiyu-za-predvzyatostsudey/ (дата обращения: 15. 11. 2019).
12. Итоги работы судов за 2018 год // URL: https: //pravo. ru/story/209019/ (дата обращения: 07. 09. 2019).
13. Все в СИЗО: статистика продления арестов // URL: https: //pravo. ru/story/208811/ (дата обращения 11. 09. 2019)
14. Кузнецова Е. Принцип несменяемости судей – порочен // URL: https: //zakon. ru/discussion/2016/12/28/sudya_stali_massovo_halturit_princip_nesmenyaem osti_sudej__porochen (дата обращения: 11. 09. 2019).
15. Российские судьи: социологическое исследование профессии / В. Волков, А. Дмитриева, М. Поздняков, К. Титаев. М.: Норма, 2016. С. 227.
16. Володина Л. М. Проблемы уголовного процесса: закон, теория, практика. М.: Юрист, 2006. С. 207–208.

Опубликовано: Права и обязанности гражданина и публичной власти: поиск баланса интересов. XVII Международная научно-практическая конференция (Кутафинские чтения). XX Международная научно-практическая конференция юридического факультета Московского государственного университета имени М. В. Ломоносова (МГУ): сборник тезисов докладов: в 5 ч. Ч. 4. – Москва: РГ-Пресс, 2020.