Следы преступлений в сфере высоких технологий

Включение в систему классификации идеальных и виртуальных следов ни в коей мере не отрицает базовые принципы материалистической диалектики. Вполне очевидно, что, в конечном счете, все следы материальны. Все виды виртуальных следов, в конечном счете, сохраняются на материальных носителях. Идеальные следы, скорее всего, представляют собой результат сложных химических и электрических процессов происходящих в определенных долях головного мозга. Однако, в отличие от биологии и физики в криминалистике существуют свои причины выделения самостоятельных категорий и собственные криминалистические основания для классификации следов на обозначенные категории.

Автор: Мещеряков В.А.

В последнее время сложилась достаточно четкая картина классификации следов, с которыми приходится сталкиваться следователю при расследовании преступлений в сфере высоких технологий. Основу данной классификации представляют три категории следов: материальные, идеальные и виртуальные.

При этом если успехам в изучении материальных следов криминалистика во многом обязана самим фактом своего существования, то детальные исследования идеальных и виртуальных следов были выполнены в последние 5 – 7 лет[1]. Приятно подчеркнуть, что данные исследования были выполнены представителями воронежской школы криминалистики профессора О.Я. Баева.

Включение в систему классификации идеальных и виртуальных следов ни в коей мере не отрицает базовые принципы материалистической диалектики. Вполне очевидно, что, в конечном счете, все следы материальны. Все виды виртуальных следов, в конечном счете, сохраняются на материальных носителях. Идеальные следы, скорее всего, представляют собой результат сложных химических и электрических процессов происходящих в определенных долях головного мозга[2]. Однако, в отличие от биологии и физики в криминалистике существуют свои причины выделения самостоятельных категорий и собственные криминалистические основания для классификации следов на обозначенные категории.

Признание материальных и идеальных следов в качестве самостоятельных категорий не вызывало серьезных дискуссий. В то же время отношение к виртуальным следам в научном сообществе сложилось далеко не однозначное[3].

Тем не менеe, практическая деятельность криминалистов показывала, что мы все чаще и чаще начинаем сталкиваться с объектами, содержащими уголовно-релевантную информацию, созданную электронными цифровыми средствами и зафиксированную на цифровых носителях информации, основанных на различных физических принципах (магнитные, оптические и др.). В первую очередь это цифровые регистраторы речи и камеры видеонаблюдения (в том числе различные web-камеры), а также мобильные телефоны, системы IP-телефонии и иные средства пакетной передачи оцифрованной речи.

Понимание, того, что появилось нечто необычное и неизвестное ранее привело к тому, что рядом исследователей был предложен целый спектр наименований данной категории следов: компьютерные[4], виртуальные[5], электронно-цифровые[6], информационные[7], компьютерно-технические[8].

Все авторы приведенных наименований справедливо отмечали электромагнитную природу данной категории следов, однако зачастую этим и ограничивались, упуская из виду сложную внутреннюю структуру следа, основанную на дискретизации непрерывных природных процессов. Представляется, что все же наиболее полно отражает сущность данной категории следов понятие «виртуальный след». Далее мы постараемся это утверждение подробно обосновать.

Принципиальные особенности этих следов достаточно наглядно можно проиллюстрировать на примере эволюции звукозаписи. При этом следует отметить, что запись статического изображения (фото фиксация) и динамического изображения (видео фиксация) принципиально ничем не отличается.

Исторически первым способом записи звука был механический, предложенный Томасом Алва Эдисоном, где акустическая волна преобразовывалась в волнообразные неровности канавок на специально подготовленной пластинке. По мере развития техники механическая запись была заменена на электромагнитную аналоговую звукозапись. При этом акустическая волна отражалась в электромагнитную волну, которая в свою очередь фиксировалась на магнитном носителе (стальной проволоке или магнитной ленте).

С точки зрения криминалистики в обоих случаях мы имеем классические образцы реализации механизма следообразования. Следообразующий объект – акустическая волна, следовоспринимающий – волнообразные неровности бороздок в пластинке (при механической звукозаписи) или электромагнитная (при электромагнитной звукозаписи). Отображение происходит по принципу «волна в волну» и, следовательно, все параметры исходной звуковой волны отражались в соответствующие параметры механической или электромагнитной волны с определенными передаточными коэффициентами обусловленными особенностями конструкции записывающих устройств.

Принципиальное единство, казалось бы, разных форм записи звуковой волны демонстрирует патент 1923 года на граммофон, в котором расчёты механической акустической системы целиком основывались на эквивалентной электрической цепи[9]. Акустическая система граммофона была представлена как электрическая линия передачи, рупор граммофона – как активная нагрузка на её выходе. Всем механическим и акустическим деталям граммофона – от иглы звукоснимателя до рупора – были сопоставлены на основе аналогии импеданса эквивалентные электрические элементы с сосредоточенными параметрами.

Совершенно иначе дело обстоит при формировании следов акустической волны в процессе цифровой записи. В этом случае следообразующий объект – акустическая волна преобразуется не в волну какой-либо иной физической природы, а фактически в набор цифр определенной структуры. Возникает явление электронно-цифрового отображения реальных процессов (изменения температуры, давления, взаимного положения каких-либо элементов, напряженности электромагнитного поля и т.п.) в цифровой набор.

Структура получаемых данных определяется видом формальной математической модели используемой для описания исходной акустической волны.

Совершенно очевидно, что математических моделей для описания одного и того же реального физического явления (в нашем случае акустической волны) может быть сформировано достаточно много. Например, кривую линию можно описать различными способами – отрезками прямых, отрезками парабол, или используя сплайновый подход – фрагментами алгебраических полиномов требуемой степени. При этом для каждого выбранного способа описания (используемой формальной математической модели) нужен разный набор цифровых параметров: для прямых линий – два значения, для парабол – три. Для случая использования сплайнов количество параметров определяется степенью сплайна. Выбрав для описания реальной акустической волны разные формальные математические модели, мы получим совершенно разные наборы цифровых данных, как по структуре, так и по объему записываемых данных.

Зная определенные особенности реальных звуков (резкие перепады по амплитуде/громкости, частоте и т.п.), которые предстоит зафиксировать методом цифровой записи, мы можем подобрать наиболее подходящий для них вид математической модели. Например, очевидно, что акустические волны, генерируемые симфоническим оркестром и шепотом ребенка, будут существенно отличаться, поэтому аппарат для студийной звукозаписи должен существенно отличаться от карманного диктофона.

Имея предварительную информацию о том, что мы будем записывать, мы сможем подобрать такую формализованную математическую модель, которая обеспечит большую «изобразительную возможность» для отражения значимых и важных особенностей конкретного записываемого звука. Справедливости ради необходимо отметить, что при фиксированных ресурсах стремление увеличить «изобразительные возможности» в одном направлении, как правило, сопровождается снижением таких возможностей в другом направлении. В этом случае выбор оптимального решения превращается в искусство разработчика систем звукозаписи, основанное на его опыте и глубоком понимании специфики записываемых акустических волн.

Следует отметить, что реальный процесс цифровой звукозаписи, конечно же, значительно сложнее представленной на рисунке принципиальной схемы и последовательно использует несколько формализованных математических моделей, как и при формировании акустической волны из цифрового набора данных. Однако все это принципиально не влияет на криминалистическое понимание механизма формирования виртуального следа акустической волны.

Возвращаясь к философской теории отражения, положенной в основу классического механизма формирования следов в криминалистике, мы получаем, что при цифровой записи звука происходит отображение реальной акустической волны не в какаю-либо другую волну (как при аналоговой записи), а в искусственный абстрактный объект. Этот искусственный объект определяется видом используемой математической модели звуковой волны и цифровыми значениями параметров этой модели.

Существенным моментом является то, что названные два элемента этого искусственного абстрактного (фактически являющегося следовоспринимающим) объекта существуют достаточно независимо друг от друга, хотя для записи и воспроизведения звука должны обязательно использоваться совместно и согласованно.

Относительная независимость названных элементов проявляется в том, что при цифровой записи звука на материальный носитель, как правило, пишется только набор параметров, а особенности используемой для описания звуковой волны математической модели фиксируется в структуре и режиме работы устройства звукозаписи. При этом фиксация может быть выполнена как аппаратным способом, через определенные схемотехнические решения, так и программным способом, через создание программы кодека и запуска его на универсальном техническом устройстве.

На наш взгляд именно здесь кроются истоки использования термина «виртуальный» (несуществующий, кажущийся) след. В виртуальном следе акустической волны никакой волны (как при аналоговой записи) нет. Есть только цифровые значения параметров формальной модели волны, которой мы договорились пользоваться в данном случае. Причем ничто нам не мешает в другом случае звукозаписи того же звука пользоваться другой формальной моделью. В результате будет получаться совершено другой набор данных с другими объемными характеристиками.

Схожая картина происходит и при воспроизведении цифровой звукозаписи. Ведь в исходной цифровой записи волны нет, и воспроизводя звук, мы ее фактически создаем заново, наполняя принятую формализованную модель реальными значениями параметров этой модели из хранящегося на физическом носителе набора цифровых данных .

Достаточно подробный анализ свойств виртуальных следов, выявленный в ходе проведенных исследований[10] позволил сформулировать ряд их принципиальных особенностей:

1. В основе механизма формирования виртуальных следов лежит специфическое электронно-цифровое отображение, происходящее в искусственно созданной среде (как правило, компьютерной системе). В связи с этим качество (характеристики) отображения сильно зависят от особенностей этой искусственной среды (зачастую специально заложенных в нее разработчиками), которые в свою очередь определяют «криминалистическую ёмкость» (объём получаемых криминалистически значимых признаков, которые в дальнейшем могут быть связаны с уголовно-релевантной информацией) формирующихся следов.

При этом анализ свойств и параметров формальной математической модели используемой для цифровой записи наблюдаемого реального физического процесса в регистрирующем устройстве делает принципиально возможным априорную оценку криминалистической ёмкости следов получаемых с использованием выбранного регистрирующего устройства.

Это обстоятельство необходимо обязательно учитывать при оценке доказательств получаемых на основе виртуальных следов, однако, оно ни в коей мере не означает возможность априорной оценки доказательственной силы тех или иных фактов фиксируемых с использованием определенного регистрирующего устройства.

2. При формировании виртуальных следов на материальном носителе фиксируются не сами свойства (характеристики) наблюдаемого физического процесса (звука, динамического изображения и т.п.), а всего лишь цифровые значения параметров формализованной математической модели положенной в основу технического устройства регистрации его реального проявления.
3. Зафиксированный на цифровом носителе виртуальный след представляет собой сложную информационную структуру, в которой наряду со значимой уголовно-релевантной информацией содержится значительный объем вспомогательных данных, отвечающих за целостность и доступность компьютерной информации виртуального следа.
4. Виртуальный след не имеет физически целостной структуры. Он может состоять из большого количества отдельных информационных элементов, которые могут быть записаны как на одном, так и на нескольких физических носителях цифровой информации, подключенных как к одному, так и нескольким (возможно территориально расположенных на значительных расстояниях) компьютерам, объединенным в вычислительную сеть. При этом структура получаемого в каждый конкретный момент виртуального следа зависит как от технических особенностей регистрирующего устройства (используемый микропроцессорный набор, вид операционной системы, вид файловой системы цифрового носителя информации и т.п.), так и от его текущего состояния (объем уже записанной информации на цифровой носитель, включенные/выключенные параметры конфигурации аппаратного и программного обеспечения).

Литература

1. Суворова Л.А. Идеальные следы в криминалистике: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. 12.00.09. Воронеж, 2005 – 24 с.; Агибалов В.Ю. Виртуальные следы в криминалистике и уголовном процессе: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. 12.00.09. Воронеж, 2010 – 24 с.
2. Анохин К.В. Что происходит в мозге, когда рожается мысль? // URL: https://www.popmech.ru/article/11827-10-glavnyih-voprosov/ (дата обращения: 15.04.2013).
3. Шорин И.Ю., Шатило Я.С. Особенности следов компьютерных преступлений // Информатика в судебной экспертизе: сб. трудов. – Саратов СЮИ МВД России, 2003; Черкасов В.Н. Понятийный аппарат информатики и право // Информационная безопасность и компьютерные технологии в деятельности правоохранительных органов: межвуз. сб. – Саратов: СЮИ МВД России, 2005; Черкасов В.Н. Давайте разберемся «по понятиям» // Защита информации – Инсайд. – 2005.– № 4.
4. Касаткин А.В. Тактика собирания и использования компьютерной информации при расследовании преступлений. Дис… канд. юрид. наук. – М., 1997. – 215 с.
5. Мещеряков В.А. Основы методики расследования преступлений в сфере компьютерной информации: Автореф. дисс … д-ра юрид. наук. – Воронеж, 2001. – 39 с; Агибалов В.Ю. Виртуальные следы в криминалистике и уголовном процессе: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. Воронеж, 2010 – 24 с; Смушкин А.Б. Виртуальные следы в криминалистике // Законность, 2012, № 8.
6. Вехов В.Б. Криминалистическое учение о компьютерной информации. Автореф. дисс. … д-ра. юрид. наук. – Волгоград. 2009; Сукманов В.О. Сущность, понятие и виды электронно-цифровых следов, используемых в раскрытии и расследовании преступлений. / Вестник Калининградского юридического института МВД России. – С. 104 – 107.
7. Шаповалова Г.М. Возможность использования информационных следов в криминалистике (вопросы теории и практики): Дисс. канд. …канд. юрид. наук. – Владивосток, 2005; Борисов В.В. Особенности фиксации информационных следов в практике защиты информации //Известия Южного федерального университета. Технические науки. 2009. Т.94. № 5, С. 164-168.
8. Гаврилин Ю.В., Лыткин Н.Н. Использование компьютерно-технических следов при установлении события преступления // Известия ТулГУ. Вып. 15. – Тула, 2006; Лыткин Н.Н. Использование компьютерно-технических следов в расследовании преступлений против собственности: Дис. ... канд. юрид. наук – М., 2007.
9. Электромеханический фильтр // Словари и энциклопедии на Академике. URL: https://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/1562150 (дата обращения: 03.05.2013).
10. Агибалов В.Ю. Виртуальные следы в криминалистике и уголовном процессе. – М.: Юрлитинформ, 2012 – 152 с.

Опубликовано: Следы преступлений в сфере высоких технологий // Библиотека криминалиста, 2013, № 5.