Актуальные вопросы квалификации новых видов мошенничества

В соответствии с ФЗ от 29 ноября 2012 г. № 207-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации» законодатель дифференцировал уголовную ответственность за мошенничество. Как с теоретической, так и с практической точек зрения острой необходимости в столь масштабных изменениях уголовного закона не было. Какими бы новыми и изощренными не были обманные схемы отъема имущества у собственников, какие бы чудеса изобретательности не демонстрировали современные мошенники, все их махинации четко укладываются в уже давно известную и проверенную десятилетиями формулу мошенничества – хищение чужого имущества или приобретение права на чужое имущество путем обмана или злоупотребления доверием.

Автор: Шарапов Р.Д.

В соответствии с ФЗ от 29 ноября 2012 г. № 207-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации» законодатель дифференцировал уголовную ответственность за мошенничество. В дополнение к ст. 159 в УК РФ были включены шесть статей, предусматривающие ответственность за мошенничество в сфере кредитования (ст. 159¹), мошенничество при получении выплат (ст. 159²), мошенничество с использованием платежных карт (ст. 159³), мошенничество в сфере предпринимательской деятельности (ст. 159⁴), мошенничество в сфере страхования (ст. 159⁵), мошенничество в сфере компьютерной информации (ст. 159⁶).

Как с теоретической, так и с практической точек зрения острой необходимости в столь масштабных изменениях уголовного закона не было. Какими бы новыми и изощренными не были обманные схемы отъема имущества у собственников, какие бы чудеса изобретательности не демонстрировали современные мошенники, все их махинации четко укладываются в уже давно известную и проверенную десятилетиями формулу мошенничества – хищение чужого имущества или приобретение права на чужое имущество путем обмана или злоупотребления доверием.

Проведенный мною в Тюменском институте повышения квалификации сотрудников МВД России экспертный опрос представителей подразделений следствия и дознания ОВД, приехавших на учебу из различных регионов страны, показал, что правоприменители недоумевают по поводу введения в уголовный закон новых статей о мошенничестве, ибо, по их мнению, никаких трудностей с квалификацией различных мошеннических схем по ст. 159 УК РФ они не испытывали. Подтверждением тому является Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2007 г. «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате», в котором имеется упоминание обо всех новых, с точки зрения законодателя, разновидностях мошенничества, которые в судебной практике уверенно квалифицировались по ст. 159 УК РФ. С этой точки зрения ФЗ от 29 ноября 2012 г. № 207-ФЗ знаменует собой возврат к худшим традициям уголовного правотворчества периода Уголовного уложения 1845 г., прославившегося в истории отечественного уголовного права чрезмерно казуистичным дроблением уголовно-правовых норм, в сущности предусматривающих ответственность за одно и то же преступление.

Среди недостатков законодательной регламентации привилегированных составов мошенничества, многим из которых еще предстоит обнажиться в полном виде по мере формирования практики применения данных норм, обращают на себя внимание следующие. Так, способом мошенничества в сфере кредитования, а также мошенничества при получении выплат является представление виновным заведомо ложных и (или) недостоверных сведений. Даже самый тщательный грамматический анализ этого законодательного оборота вряд ли позволит уловить значимую для уголовного права разницу между «ложными» и «недостоверными» сведениями. Как разъяснил Пленум Верховного Суда РФ, обман как способ мошенничества может состоять «в сознательном сообщении заведомо ложных, не соответствующих действительности сведений» [1]. Чем продиктована указанная синонимия в ст. 159¹ и 159² УК РФ – понять трудно.

Наблюдается традиционная для последнего десятилетия неряшливость российского законодателя, не способного в наипростейших случаях к правильному юридико-техническому оформлению оснований уголовной ответственности. В частности, при описании особо квалифицированных составов мошенничества в сфере кредитования (ч. 4 ст. 159¹ УК РФ) и мошенничества при получении выплат (ч. 4 ст. 159² УК РФ) отсутствует упоминание о «деянии, предусмотренном частью второй» той и другой статьи. Буквально это означает, что совершение данных видов мошенничества при обстоятельствах, предусмотренных ч. 2 ст. 159¹ или ч. 2 ст. 159² УК РФ, т.е. группой лиц по предварительному сговору, но в особо крупном размере, не может квалифицироваться по частям четвертым указанных статей. Содеянное в таком случае следует квалифицировать по ч. 3 ст. 159¹ или ч. 3 ст. 159² УК РФ, соответственно, как мошенничество в сфере кредитования или мошенничество при получении выплат, совершенные в крупном размере.

Серьезные квалификационные вопросы заключает в себе ст. 159⁴ УК РФ, предусматривающая ответственность за мошенничество в сфере предпринимательской деятельности. Первый вопрос – может ли быть субъектом данного преступления любое лицо, причастное к мошенничеству в сфере предпринимательства, либо субъект данного вида мошенничества специальный – индивидуальный предприниматель или руководитель организации, осуществляющей предпринимательскую деятельность? Например, как квалифицировать действия наемных работников индивидуального предпринимателя, которые приняли непосредственное участие в мошенническом обмане со стороны последнего (составили ничтожные договоры, предоставили фальсифицированный товар или иной предмет сделки, имитировали кассовые расчеты и т.п.)? Считать ли таких лиц соисполнителями преступления, либо они на основании ч. 4 ст. 34 УК РФ являются организаторами, подстрекателями или пособниками преступлению, предусмотренному ст. 159⁴ УК РФ?

На мой взгляд, субъект мошенничества в сфере предпринимательской деятельности общий, поскольку о признаках специального субъекта в диспозиции ч. 1 ст. 159⁴ УК РФ все-таки напрямую речи не идет. Указание на то, что такое мошенничество должно быть сопряжено с преднамеренным неисполнением договорных обязательств в сфере предпринимательской деятельности, является характеристикой не субъекта, а способа преступления. В противном случае законодатель указал бы прямо на то обстоятельство, что субъектом данной разновидности мошенничества является лицо, осуществляющее предпринимательскую деятельность (индивидуальный предприниматель, руководитель (члены коллегиального исполнительного органа) юридического лица, а также лицо, которое от имени таких хозяйствующих субъектов участвует в договорных обязательствах в целях осуществления предпринимательской деятельности).

Вместе с тем следует признать, что без непосредственного участия последних лиц в мошенническом обмане совершение рассматриваемого преступления невозможно, поскольку неисполнение договорных обязательств, как способ преступления, должно иметь место именно в сфере предпринимательской деятельности. Таковой, как известно из ст. 2 ГК РФ, является самостоятельная, осуществляемая на свой риск деятельность, направленная на систематическое получение прибыли от пользования имуществом, продажи товаров, выполнения работ или оказания услуг лицами, зарегистрированными в этом качестве в установленном законом порядке.

Таким образом, лица, которые не зарегистрированы в установленном законом порядке в качестве предпринимателей, не могут быть индивидуальными исполнителями мошенничества в сфере предпринимательской деятельности. Если такие лица приняли непосредственное участие в мошенническом обмане со стороны лица, осуществляющего предпринимательскую деятельность, их следует признавать соисполнителями мошенничества в сфере предпринимательской деятельности. Лица, осуществляющие предпринимательскую деятельность без регистрации, однако выдающие себя за предпринимателей и совершающие имущественные обманы, не имея намерения исполнять принятые на себя договорные обязательства, должны нести ответственность за обычное мошенничество по ст. 159 УК РФ.

Другой вопрос связан с неопределенностью момента окончания мошенничества в сфере предпринимательской деятельности. Пленум Верховного Суда РФ применительно к ст. 159 УК РФ указал, что в случаях, когда лицо получает чужое имущество или приобретает право на него, не намереваясь при этом исполнять обязательства, связанные с условиями передачи ему указанного имущества или права, в результате чего потерпевшему причиняется материальный ущерб, содеянное следует квалифицировать как мошенничество, если умысел, направленный на хищение чужого имущества или приобретение права на чужое имущество, возник у лица до получения чужого имущества или права на него [1].

Буквальное толкование диспозиции ч. 1 ст. 159⁴ УК РФ, однако, свидетельствует, что для признания мошенничества в сфере предпринимательской деятельности оконченным составом преступления недостаточно того, чтобы похищаемое имущество поступило в незаконное владение виновного или других лиц и они получили реальную возможность (в зависимости от потребительских свойств этого имущества) пользоваться или распорядиться им по своему усмотрению, либо у виновного возникла юридически закрепленная возможность вступить во владение или распорядиться чужим имуществом как своим собственным. Требуется установить, что мошенник фактически не исполнил принятые на себя договорные обязательства, что соответствует признакам бездействия.

Как известно, договоры часто предусматривают определенный срок для исполнения должником своих обязательств. Поэтому констатировать факт неисполнения виновным договорных обязательств можно, в лучшем случае – при совершении мошенником действий, направленных на неисполнение обязательств (сокрытие его с полученным имуществом, растрата похищенного и т.п.), в худшем случае – при истечении соответствующего срока, который может наступить спустя значительное время после мошеннического завладения имуществом или приобретения права на имущество. Получается, что до сего момента фактически завершенное мошенничество, причинившее имущественный ущерб, нельзя считать юридически оконченным преступлением, ибо для этого необходимо установить факт хотя и преднамеренного, но последующего бездействия виновного в виде неисполнения договорных обязательств.

Очевидно, что «телега впереди лошади» здесь оказалась благодаря тому, что разработчики критикуемой нормы слабо представляют себе механизм имущественного мошенничества, коль скоро перепутали «намерение не исполнять договорные обязательства» с «преднамеренным неисполнением договорных обязательств».

На мой взгляд, из числа шести новых составов мошенничества следует признать обоснованным введение самостоятельной уголовной ответственности за хищение чужого имущества или приобретение права на чужое имущество путем ввода, удаления, блокирования, модификации компьютерной информации либо иного вмешательства в функционирование средств хранения, обработки или передачи компьютерной информации или информационно-телекоммуникационных сетей (ст. 159⁶ УК РФ).

В ранее упомянутой пояснительной записке к законопроекту верно отмечается, что подобные преступления совершаются не путем обмана или злоупотребления доверием конкретного субъекта, а путем получения доступа к компьютерной системе и совершения вышеуказанных действий, которые в результате приводят к хищению чужого имущества или приобретению права на чужое имущество. По этой причине законодатель ошибочно поименовал данное преступление мошенничеством. Это самостоятельный вид имущественных посягательств, который далеко не всегда сопряжен с такими способами преступления как обман или злоупотребление доверием.

Еще большей ошибкой стало то, что законодатель уровнял наказуемость мошенничества в сфере компьютерной информации с большинством других привилегированных видов мошенничества. Этот просчет становится особенно очевидным на фоне соотношения состава данного преступления с составом неправомерного доступа к компьютерной информации (ст. 272 УК РФ), за который предусмотрено более строгое наказание, исходя из максимального размера санкции, даже в случае привилегированного состава (максимальный размер санкции в ч. 2 ст. 272 УК РФ – лишение свободы на срок до шести месяцев (!).

По существу, неправомерный доступ к охраняемой законом компьютерной информации, если это деяние повлекло удаление, блокирование или модификацию компьютерной информации, в целях хищения чужого имущества или приобретения права на чужое имущество является способом нового вида мошенничества в сфере компьютерной информации. Вследствие этого уголовно-правовые нормы, предусмотренные ст. 159⁶ и ст. 272 УК РФ, состоят между собой в отношении конкуренции частей и целого, где ст. 159⁶ предусматривает норму-целое. Применение этих двух статей УК РФ по правилу идеальной совокупности преступлений вряд ли допустимо, ибо это чревато двойным вменением одного и того же общественно опасного последствия компьютерного преступления (ч. 2 ст. 6 УК РФ).

Литература

1. О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате: пост. Пленума Верховного Суда РФ от 27.12.2007 № 51 // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2008. № 2.

Опубликовано: Шарапов Р.Д. Актуальные вопросы квалификации новых видов мошенничества // Проблемы квалификации и расследования преступлений, подследственных органам дознания: Мат. всеросс. науч.-практ. конф. Тюмень: Тюменский институт повышения квалификации, 2013.