Собирание доказательств адвокатом-защитником

Собирание доказательств адвокатом-защитником - это право защитника впервые предоставленное ему с момента вступления в силу в 2001 году УПК РФ. Вместе с тем, данное положение является одним из самых дискуссионных вопросов теории и практики российского уголовного процесса – вопрос о праве адвоката собирать доказательства, необходимые для эффективной защиты подозреваемого или обвиняемого. Еще совсем недавно многие авторы не признавали за защитником этого права, несмотря на то, что оно было закреплено в Конституции Российской Федерации.

Продолжая рассмотрение деятельности защитника на стадии предварительного расследования, следует отметить, что собирание доказательств адвокатом-защитником - это право защитника впервые предоставленное ему с момента вступления в силу в 2001 году Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.

Вместе с тем, данное положение является одним из самых дискуссионных вопросов теории и практики российского уголовного процесса – вопрос о праве адвоката собирать доказательства, необходимые для эффективной защиты подозреваемого или обвиняемого. Еще совсем недавно многие авторы не признавали за защитником этого права, несмотря на то, что оно было закреплено в Конституции Российской Федерации.

Так, согласно части 3 статьи 123 Конституции РФ уголовное судопроизводство, в том числе и на досудебной стадии должно быть состязательным. Право адвоката самостоятельно собирать «свои» доказательства есть самое важное проявление состязательности процесса.

Теперь это право предусмотрено положениями части 3 статьи 86 УПК РФ. В соответствии с данным положением защитник вправе собирать доказательства путем: получения предметов, документов и иных сведений; опроса лиц с их согласия; истребования справок, характеристик, иных документов от органов государственной власти, органов местного самоуправления, общественных объединений и организаций, которые обязаны представлять запрашиваемые документы или их копии.

На первый взгляд можно сделать вывод: поскольку в тексте данной статьи УПК РФ прямо говорится о собирании доказательств защитником наряду с органами уголовного преследования и судом, то из одного этого можно сделать вывод, что защитник действительно приобрел новые и полные правомочия в основной части доказывания – собирании доказательств. Однако такой вывод будет поспешным, так как объявить право и гарантировать его реализацию – далеко не одно и то же.

В связи с этим, интересно сравнить положения статьи 86 УПК РФ с соответствующими положениями Федерального закона РФ от 26.04.2002 г. «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации». В части 3 статьи 5 указанного закона говорится, что адвокат вправе:

• собирать сведения, необходимые для оказания юридической помощи, в том числе запрашивать справки, характеристики и иные документы от органов государственной власти, органов местного самоуправления, общественных объединений, а также иных организаций;
• опрашивать с их согласия лиц, предположительно владеющих информацией, относящейся к делу, по которому адвокат оказывает юридическую помощь;
• собирать и представлять предметы и документы, которые могут быть признаны вещественными и иными доказательствами, в порядке, установленном законодателем Российской Федерации.

В двух Федеральных законах одна и та же по существу норма сформулирована в отношении прав адвоката-защитника различно: по УПК РФ защитник может собирать доказательства, а по Федеральному закону «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» адвокат-защитник может собирать сведения, опрашивать лиц, собирать и предъявлять предметы и документы, которые могут быть признаны в дальнейшем доказательствами.

Казалось бы, в тех и других нормах речь идет об одном и том же – о передаче следователю или суду письменных документов и предметов, которыми располагает то или иное лицо, но доказательствами они становятся только после того, как следователь или суд их примет и решит приобщить к делу.

Ключевой нормой здесь выступает перечень доказательств, закрепленных в части 2 статьи 74 УПК РФ. В качестве доказательств в соответствии с данной статьей, допускаются: показания подозреваемого, обвиняемого; показания потерпевшего, свидетеля; заключение и показания эксперта; заключение и показание специалиста; вещественные доказательства; протоколы следственных и судебных действий; иные документы.

Как видно, формулировка четкая и однозначная – только эти семь разновидностей процессуальной информации являются доказательствами по уголовному делу. Среди них нет ни опросов лиц, ни предметов, документов, «собранных» адвокатом – защитником на основании статьи 86 УПК РФ. Если показания лиц, которые, как известно, появляются в деле только посредствам допросов, очных ставок, т.е. следственных действий, исключительное право на проведение которых имеют только специально уполномоченные органы уголовного преследования (статьи 21 УПК РФ). Есть вещественные доказательства, которыми признаются предметы только в том случае, если они исследовались следователем и приобщены к делу его специальным постановлением (статья 81 УПК РФ). Есть «иные документы», которые приобщаются к делу опять же по усмотрению следователя (статья 84 УПК РФ).

Итак, например, опрос лица защитником станет доказательством по делу лишь в том случае, если следователь путем следственного действия – допроса – получит от этого лица показания. Точно так же обстоит дело с другими процессуальными возможностями защитника по «собиранию» доказательств, предусмотренными статьей 86 УПК РФ.

Поэтому до признания представленных сведений, документов и предметов доказательствами они не имеют такого статуса. С этих позиций представляется спорной позиция законодателя о том, что защитник вправе собирать доказательства.

Как представляется, верную позицию в этом вопросе занимает С. А. Шейфер, который указывает: «Признать представленный объект доказательством, ввести его в дело, т.е. включить в систему уже собранных доказательств - это исключительная прерогатива органа расследования, прокурора и суда. Принятие решения о приобщении предмета или документа к делу, в сущности, представляет собой акт закрепления доказательства, завершающий момент собирания (формирования) доказательства. Пока такое решение не принято – доказательства еще не существуют. Оно еще «не собрано, не сформулировано» [1].

С вопросом возможности адвоката-защитника на предварительном следствии собирать доказательства связана проблема так называемого «параллельного расследования», под которым понимается осуществление «следственных» действий защитником по выявлению оправдывающих или смягчающих ответственность обстоятельств [2].

С критикой указанного мнения выступил ряд российских юристов.

Так, З. Макарова определяет, что защитник собирает не доказательства, а фактические данные, обладающие свойством относимости, которым следователь придает свойство допустимости, в результате чего в уголовном процессе появляются доказательства [3]. В. Божьев отмечает, что воплощение идеи «параллельного расследования», сопровождаемого производством «частных расследовательских мер», парализует возможность проведения неотложных следственных действий следователем и органом дознания, так как проведение таких действий после осуществления «частных расследовательских мер» становится нередко бессмысленным [4]. Н.Громов, В. Лисоволенко и А. Гришин считают, что параллельное расследование не может быть гарантией прав обвиняемого [5].

По мнению Т.Т. Алиева, Н.А. Громова и Л.В. Макарова, «подобные идеи о возможности «параллельного расследования» по сути своей иллюзорны. Реализовать данную концепцию можно, лишь сломав систему российского уголовного процесса. Поскольку он является процессом смешанного типа. Многие в погоне за модным понятием «состязание» совершенно не отдают себе отчета не только в том, как это все будет выглядеть с точки зрения нравственности, а также – с точки зрения теории доказывания. Не допросив защитника в качестве свидетеля об источниках получения указанных данных, эти данные нельзя использовать в качестве доказательств по делу – закон же запрещает это делать» [6].

Законодатель, указав на право защитника собирать доказательства, не определил и процедуру получения адвокатом сведений, документов и предметов. Возможно, это может быть истребование доказательств.

Опрос адвокатом лица, которому могут быть известны оправдывающие его подзащитного сведения, возможен только с согласия этого лица (пункт 2 части 3 статьи 86 УПК РФ). Данный опрос может быть произведен и частным детективом – по поручению адвоката, после заключения соответствующего соглашения. Закон РФ от 11.03.1992 г. «О частной детективной и охранной деятельности в РФ» [7] дает адвокату такую возможность.

В уголовно – процессуальном законе не решен вопрос, должен ли адвокат в разговоре с опрашиваемым им лицом сказать, что является защитником подозреваемого или обвиняемого, или же достаточно просто согласия данного лица. Полагаем, что адвокат если не сразу, то хотя во время опроса должен сообщить опрашиваемому, для чего нужны получаемые от него сведения. И уже конечно адвокат не вправе придумывать, для более успешного опроса лица, «легенду» о своей принадлежности к какому-либо «компетентному» ведомству, а тем более – принуждать опрашиваемого к даче ложных показаний.

В ходе опроса адвокату могут стать известны отягчающие ответственность его подзащитного сведения. В этом случае адвокат должен исходить из того, что его деятельность направлена на защиту интересов клиента, в связи с чем он не вправе передавать эти сведения должностному лицу, ведущему расследование.

Поскольку уголовно–процессуальный закон не говорит о том, как оформить результаты опроса, представляется, что адвокат может обратиться с просьбой к гражданину собственноручно записать данные им объяснения с указанием: анкетных данных опрашиваемого лица; фамилии, имени и отчества адвоката и номер юридической консультации, в которой тот работает; фактических обстоятельств, ставших известными опрашиваемому лицу. Как представляется, результаты опроса должны быть подписаны как опрошенным, так и самим адвокатом.

Далее. Защитнику предоставлено право проводить опрос лиц с их согласия. Но опрос это не допрос. Отличие этих действий заключается уже в том, что допрос обеспечивается государственным принуждением. Дача показаний на допросе в большинстве случаев – обязанность, при опросе – лишь право. Допрос следственное действие, опрос таковым не является. Чтобы факты, полученные защитником при опросе, стали доказательством, следователь или суд должны допросить опрошенное лицо с соблюдением всех прав допроса, предусмотренных УПК РФ. Поэтому мы согласны с другим вариантом закрепления результатов опроса – изложение содержания беседы в ходатайстве с указанием лица, подлежащего вызову для его допроса следователем [8].

Пункт 3 части 3 статьи 86 УПК РФ дает адвокату право на истребование справок, характеристик, иных документов от органов государственной власти, органов местного самоуправления, общественных объединений и организации, которые обязаны предоставить запрашиваемые документы или их копии. Однако следует учитывать и то, что необходимые ему сведения, составляющие, например, государственную, коммерческую или другую охраняемую законом тайну, едва ли будут ему предоставлены только лишь на основании составленного им запроса. В таких случаях адвокат должен заявить ходатайство об изъятии предлагаемых документов в рамках процессуальных действий, производить которые уполномочено должностное лицо органа предварительного расследования. Следует также иметь в виду, что в УПК РФ срок исполнения запроса адвоката не указан, в связи с чем он фактически поставлен в зависимость от правил делопроизводства, действующих в той или иной организации, государственном органе.

Кроме того, практика показывает, что органы государственной власти, местного самоуправления и других организаций нередко игнорируют запросы адвокатов по истребованию документов. Никаких санкций за неисполнение запроса защитника в законе не установлено.

Это еще раз подтверждает, что в плане самостоятельности защитника в собирании доказательств, их собирает только орган предварительного расследования, а защитник как был, так и остался ходатаем перед ним.

В связи с этим мы согласны с мнением В. Быкова и Н. Громова, которые считают, что «следовало бы в части 3 статьи 86 УПК РФ отразить, что защитник имеет право собирать сведения, представлять документы и предметы для приобщения их к уголовному делу в качестве доказательств» [9].

Но, как считает А. Давлетов, в этой ситуации есть и положительный момент. Если раньше всякая инициатива адвоката в поиске новых доказательств и попытки их фиксации воспринималась органом предварительного расследования как незаконное противодействие, что было чревато неприятностями для адвоката – защитника, то теперь он вправе активно разыскивать информацию в пользу подзащитного и даже по-своему закрепляет ее [10].

Литература

1. Шейфер С.А. Доказательства и доказывание по уголовным делам: проблемы теории и правового регулирования. – Тольятти, 1998. С. 45 - 46.
2. См.: Горя Н. Принцип состязательности и функции защиты в уголовном процессе // Советская юстиция. 1990. № 7. С. 22.
3. См.: Макарова З. Состязательность нужна, но какая? // Законность. 1999. № 3. С. 25.
4. См.: Божьев В.К. К вопросу о состязательности в российском уголовном процессе // Уголовное право. 2000. № 1. С.49
5. См.: Громов Н., Лисоволенко В., Гришин А. Защита в состязательном уголовном процессе // Следователь. 1999. № 8. С. 21
6. Алиев Т.Т., Громов Н.А., Макаров Л.В. Уголовно-процессуальное доказывание. – М., 2002. С. 49.
7. Собрание законодательства РФ. 1992. № 17. Ст. 888
8. См.: Кузнецов Н., Дадонов С. Право защитника собирать доказательства: сущность и пределы // Российская юстиция. 2002. № 8. С. 32.
9. Быков В. , Громов Н. Право защитника собирать доказательства // Законность. 2003. № 10. С. 12.
10. См.: Давлетов А. Право защитника собирать доказательства // Российская юстиция. 2003. № 7. С. 50.