Коррупционное поле в структуре российского общества

Сегодня в информационном пространстве процесс противодействия коррупции является одним из серии одиозных российских национальных проектов, предполагающим колоссальные финансовые, трудовые и временные вложения и практически не оцениваемый по конкретным критериям эффективности и адекватности реализуемых программ. Однако запретительные меры и репрессивные решения не решают проблему в целом, но уводят её вглубь социума, разрушая государственность на системном уровне.

Автор: Грошев И.Л.

Коррупция – явление, сопутствующее всей истории человечества, в этом проявляется её исторический и феноменологический характер. Стремление сформировать общество и (или) государственную машину свободными от негативного воздействия анализируемой деятельности присуще не только мыслителям древности, но и современным реформаторам.

Отнесение противодействия коррупции в компетенцию государственной власти, изначально трактуемое как единственный и эффективный вариант достижения положительных результатов вызывает ряд сомнений. Во-первых, насколько возможно «искоренение зла» руками тех, кто непосредственно организует, покровительствует и контролирует коррупционный бизнес? Во-вторых, действительно ли совершенствование права способно устранить побудительные причины (криминогенную мотивацию) лиц, использующих систему экономических взаимоотношений («кормления») в канве реализации общегосударственных и региональных программ? [2, с.207]

В информационном пространстве процесс противодействия коррупции является одним из серии одиозных российских национальных проектов, предполагающим колоссальные финансовые, трудовые и временные вложения и практически не оцениваемый по конкретным критериям эффективности и адекватности реализуемых программ. Запретительные меры и репрессивные решения не решают проблему в целом, но уводят её вглубь социума, разрушая государственность на системном уровне.

Рассматривая особенности государств мира, следует отметить тот факт, что коррупционная деятельность есть та общая черта, которая связывает население планеты в единый социум. В данном случае речь идёт не об эффективности противодействия, а о специфичности (некоторой эксклюзивности) форм организации коррумпированных чиновников в той или иной стране, учитывая географические, природные и финансовые условия функционирования бизнеса.

Однако во всех случаях прослеживается прямая зависимость размаха коррупции от размера экономического спроса на услуги и интенсивностью этого спроса с одной стороны, и информационной экстраполяции приёмов, моделей и механизмов деятельности из областей с высокой интенсивностью в менее напряжённые области с другой. Коррупционеры активно перенимают опыт и осваивают новые принципы работы в условиях провозглашаемых государством программ по противодействию коррупционной деятельности.

Мировое сообщество реагирует путём консолидации системных подходов в русле следующих нормативных документов: OECD Convention on Combating Bribery (Конвенция по борьбе с подкупом принята в ноябре 1997г.), в том же году в США принят Foreign Corrupt Practices Act, в 1996 году Генеральная Ассамблея ООН принимает U.N. Declaration against Corruption and Bribery, (декларация о борьбе с коррупцией и взяточничеством). Во всех документах указывается на глобальный масштаб проблемы и необходимость согласованных усилий по противодействию коррупции вне зависимости от экономического развития страны.

Двумя важнейшими для противодействия коррупции понятиями являются: прозрачность власти и общественное участие:

1. Возможность влияния на нее. Открытость – доступ (в первую очередь к информации о деятельности власти, о процедурах принятия и исполнения властных решений, к самим решениям; доступ в помещения, где находятся органы власти и др.).
2. Общественное участие – участие структур гражданского общества в подготовке, принятии и контроле исполнения властных решений (в политическом цикле). Для его осуществления необходим определенный уровень культуры участников: готовность властей (знания о возможностях структур гражданского общества, добрая воля и/или приказ начальства); готовность структур гражданского общества (доверие к власти, уровень проектной культуры) [1].
3. Прозрачность власти – это ее открытость, понятность и Таким образом, если первое требование направлено на сам аппарат власти и решение поставленной задачи «прозрачности власти» скорее лежит в технократическом подходе, то активизация общества – задача технологически неопределенная. Попытка «сверху» инициировать появление и развитие институтов гражданского общества порождает ещё большую гражданскую апатию и равнодушие. Однако именно в процессе формирования гражданской позиции каждого и возникает возможность демократизации общественной жизни.

В отличие от большинства коллег, автор статьи считает неприемлемым упор на «законодательно-правовое принуждение» граждан к участию в разнообразных формах социального взаимодействия. Очевидно, что инициатива и потребность в социальной коммуникации такого рода, должна происходить от индивида (он должен «созреть»), это не может произойти одномоментно и сразу у всех.

Первоочередная задача по формированию принципов гражданского противодействия коррупции является создание и прогрессивное развитие среднего класса в России, а достигается это лишь в том случае, когда человек обладает не только собственностью, но и средствами производства. Упование на малый бизнес, как локомотив зарождения частных собственников бесперспективен в условиях неразвитого рынка и криминальных законов экономической деятельности.

Литература

1. Горный М. С коррупцией можно бороться. [Электронный ресурс] // Режим доступа: https://www.sudanet.ru/node/18 Дата обращения: 21.12. 2012 г.
2. Грошев И.Л. Коррупционность как неотъемлемое свойство власти (стат.) Вестник Орловского госуд. университета. Серия «Новые гуманитарные исследования». 2012. №9(29). С. 207-209.

Опубликовано: Социальные и этнические процессы в развитии общества: сборник научных трудов: в 2 ч. / науч. ред. Д.Ш. Цырендоржиева. - Улан-Удэ: Изд-во Бурятского госуниверситета, 2013. - Ч.1. - 204 с. С.38-39.