Прогноз преступности на юге Тюменской области на период 2011-2021 гг.

Проблема объективности показателей состояния преступности и реального контроля над ней является сложной не только для России, но и для других стран мира. Всюду фактическая преступность многократно превышает преступность, о которой осведомлены органы правосудия. В свою очередь, учтенная преступность намного превышает ее раскрываемую часть, а число раскрытых деяний – число преступлений, за совершение которых виновные привлекаются к уголовной ответственности. Еще меньше деяний становится предметом судебного разбирательства. И еще меньше тех, за совершение которых суды выносят обвинительные приговоры с назначением наказания.

Автор: Юзиханова Э.Г.

Прогноз преступности составляется на основе анализа временных рядов и учета сложившихся статистических тенденций. По мнению В.В. Лунеева, «…криминологические оценки часто не совпадают по знаку с экономическими, социальными, политическими значениями, поскольку предметом изучения является преступность, то и основным критерием оценки изучаемых явлений должна быть степень их криминогенности или антикриминогенности»[1]. Это, однако, не означает бессмысленность попыток сделать более или менее надежный прогноз, основываясь на знании достаточно небольшого числа переменных, управляющих преступностью. Искусство научного моделирования как раз и заключается в выявлении основных связей, сведении многочисленных переменных до их обозримого количества.

Я.И. Гилинский полагает, что не существует какой бы то ни было единой (пусть «интегративной» или «синтетической») и специфической причины девиантности как социального феномена»[2].

Академик В.Н. Кудрявцев справедливо замечает: «Причинное объяснение социально негативных явлений предполагает многоуровневый подход. Поскольку всякое причинное объяснение выделяет главное в цепи взаимодействующих процессов и явлений, следует учитывать, что это главное может быть сформулировано на разных уровнях научного обобщения. Применительно к социальным отклонениям такими уровнями выступают общество, социальная группа, индивид. Соответственно и научные объяснения делаются преимущественно на философском, социологическом или психологическом уровнях»[3].

«Причины преступности определяются теми реальными жизненными условиями, в которых действуют люди…Объективные противоречия в сферах экономики, быта, духовного развития, особенности образа жизни разных социальных групп, с одной стороны, порождают сложные жизненные ситуации, а с другой - противоречиво сказываются на формировании личности»[4].

Проблема объективности показателей состояния преступности и реального контроля над ней является сложной не только для России, но и для других стран мира. Всюду фактическая преступность многократно превышает преступность, о которой осведомлены органы правосудия. В свою очередь, учтенная преступность намного превышает ее раскрываемую часть, а число раскрытых деяний – число преступлений, за совершение которых виновные привлекаются к уголовной ответственности. Еще меньше деяний становится предметом судебного разбирательства. И еще меньше тех, за совершение которых суды выносят обвинительные приговоры с назначением наказания.

Поль Лафарг, более 100 лет назад на статистическом уровне исследовавший преступность во Франции за 1840-1886 годы, писал, что судная кара постигает лишь незначительную часть тех преступлений и проступков, которые в действительности совершаются. Говоря о России последних лет, мы можем признать, что реальной мерой наказания (лишение свободы) виновных в государстве завершается лишь незначительная часть: 4-5% от фактически совершенных и 10% от зарегистрированных преступлений»[5].

Трудно отрицать и тот факт, что показатели о состоянии преступности и контроле над ней определенным образом связаны. Неполнота и необъективность одних данных искажают все последующие. Между сведениями о регистрируемой преступности и контроле над ней при определенных условиях может возникнуть сильная обратная корреляционная зависимость.

Например, порочной практикой регистрации преступлений можно «замедлить» или «снизить» темпы прироста преступности, а если выборочным учетом еще и управлять (скажем, прежде всего, уходить от регистрации заведомо «глухих» преступлений), то можно добиться заметного роста раскрываемости учтенных деяний. Такие манипуляции в учете преступлений еще больше подорвут доверие населения к правоохранительным органам, что снизит заявляемость о преступлениях, а это приведет к «улучшению» показателей результативности борьбы с преступностью[6].

Криминологическое прогнозирование может быть научным и обыденным. Обыденное, или эмпирическое, предсказание опирается на повседневный опыт практических работников правоохранительных органов и других лиц, каким-то образом связанных с контролем над преступностью и укреплением правопорядка, на их житейские наблюдения, обыденное сознание, интуицию. Оно постоянно используется в повседневной жизни и деятельности органов системы уголовной юстиции.

Научный прогноз разрабатывается на основе системных знаний тенденций преступности, причин преступности и отдельных преступлений, мотивации преступного поведения, закономерностей развития криминогенных и антикриминогенных факторов в прогнозируемом будущем, на основе общенаучных и частнонаучных методов прогнозирования. От криминологического прогнозирования не следует ожидать точных данных о количестве возможных преступлений. Цель криминологического прогнозирования в выявлении тенденций и закономерностей возможного развития преступности, поведения конкретных лиц или других криминологически значимых процессов.

Снижение уровня жизни, рост безработицы, интенсификация миграционных процессов, рост беспризорности и т.д. – факторы криминогенные. И наоборот, повышение уровня жизни, совершенствование правового регулирования различных сторон деятельности человека, реализация социальных программ обучения и воспитания несовершеннолетних и другие аналогичные процессы способствуют снижению преступности в целом или ее отдельных видов.

Используя статистические закономерности и тенденции рассматриваемых явлений, мы можем существенно расширить эмпирическую базу прогноза преступности.

Точность прогноза преступности, рассчитанного методом экстраполяции динамических рядов преступных проявлений и их причин, является относительной. При выработке экстраполяционного прогноза обычно исходят из того, что социальные, экономические, демографические, а также иные сугубо криминологические явления и процессы в будущем в основе своей сохранятся более или менее неизменными.

На основе анализа статистических показателей преступности Тюменской области и изучения закономерностей и тенденций преступности можно сделать следующий вывод:

1. За период с 2011 по 2021 годы ожидаются прогнозные значения роста преступности в целом[7]: 2011 г. – 52311 преступлений; 2012 г. – 53482; 2013 г. – 54652; 2014 г. – 55822; 2015 г. – 56992; 2016 г. – 58162; 2017 г. – 59332; 2018 г. – 60502; 2019 г. – 61672; 2020 г. – 62842; 2021 г. – 64012 преступления.

Очевидно, увеличение от года к году отклонения между прогнозируемым и фактическим уровнем ряда преступлений в Тюменской области можно объяснить рядом причин, одной из которых является наличие структурных сдвигов, обусловленных изменением политического курса, экономическими, демографическими и другими факторами, к которым чувствительна преступность в нашем регионе. Например, одной из причин роста преступности на юге Тюменской области служит не столько отсутствие занятости населения, сколько предложение в основном низко квалифицированного труда с соответственно низкой оплатой, сколько разрыв между доходами населения. На фоне зарплаты северян, жителей ХМАО и ЯНАО, жители юга Тюменской области считают себя необоснованно обделенными.

Пессимистический прогноз основан на экстраполяции имеющихся тенденций. Наиболее интенсивно растет корыстная преступность - кражи, грабежи, мошенничество, коррупция, взяточничество. Увеличится тяжесть насильственных преступлений. Увеличится уровень латентной преступности или, по крайней мере, не уменьшится. Есть основания предполагать, что увеличится список факторов, традиционно относящихся к фоновым явлениям преступности: пьянство, наркомания, алкоголизм, бродяжничество, проституция, попрошайничество, беспризорность, психические отклонения (по прогнозам специалистов, в ближайшие годы каждый 5-ый житель России будет страдать психическими расстройствами).

Среди лиц, совершающих преступления увеличится доля женщин и несовершеннолетних. В отношении последних, возможны изменения в плане снижения возрастного ценза и привлечения к уголовной ответственности с возраста ниже 14 лет, установленного законодателем на сегодняшний день. Увеличится доля лиц, повторно совершающих преступления. Возможен рост коэффициента преступности до 6-8 тысяч на 100 тысяч населения.

В прогнозе роста краж сомнений быть не может, поскольку на фоне стремительного обнищания населения, «драконовских» цен на услуги ЖКХ, повсеместного увольнения и сокращения работающего населения, снижения заработной платы под прикрытием необходимости выживания в «период экономического кризиса», кражи станут для многих единственным источником существования. В отдельные годы, темпы роста регистрируемых краж могут оказаться значительно выше прогнозируемых.

Грабежи: данный вид преступлений представляет серьезную опасность, поскольку совмещает в себе корыстно-насильственную направленность. Растущая агрессия и неустроенность трудоспособной части населения также приведет к росту грабежей. Оставшиеся без работы и без заработка мигранты, прибывшие из стран ближнего зарубежья, не желая и не имея возможности выехать обратно, пополнят ряды уличных преступников.

Остальные виды преступлений будут регистрироваться с учетом «политического заказа» и «общественной востребованности». Если судить по линии тренда, ряд преступлений должен исчезнуть вовсе, например, хулиганство (при темпе снижения на 183 преступления в год). Все наши знания и возможности прогнозирования относительны той информации, которой мы обладаем на сегодняшний день. Из всех изучаемых общественных и природных явлений самым труднопрогнозируемым и легко управляемым оказывается преступность, например, при демографическом прогнозе: сколько на свет народилось, столько и зарегистрировали; в прогнозе погоды – сколько барометр показал, столько и зафиксировали.

Только при объективной оценке и достоверности регистрируемых сведений возможен эффективный полноценный прогноз преступности.

Прогноз преступности становится важнейшим инструментом принятия взвешенных, оптимальных решений. Он позволяет установить будущие вероятностные состояния преступности, на базе которых можно определить оптимальные стратегии деятельности ОВД.

При наличии риска, то есть в условиях частичной неопределенности для принятия решений отыскивается и выбирается стратегия с самой высокой предполагаемой вероятностью. Прогноз позволяет провести измерение рисков и определить соответствующую функцию полезности для ОВД и общества. С его помощью планируется риск и измеряется степень неопределенности. Кроме того, важно отметить, что выработка управленческих решений в условиях полной неопределенности предполагает установление состояний - будущих уровней преступности.

Эффективность деятельности органов внутренних дел в профилактике и борьбе с преступностью напрямую связана с пониманием руководством ОВД процессов, непосредственно влияющих на преступность, ее уровень, структуру, динамику. Многочисленные управленческие решения должны основываться на краткосрочных, среднесрочных и долговременных прогнозах преступности и сопутствующих ей явлений. Имея перед глазами простой временной ряд преступности на юге Тюменской области за 5-7 лет, мы можем сказать, что ломаная отражает в себе действие достаточно большого числа сил, как влияющих на повышение, так и на понижение уровней преступности, равнодействующая которых и есть график уровней преступности.

Для качественного прогноза целесообразно учитывать весовые коэффициенты отдельных, наиболее влиятельных сил, определяющих динамику преступности. Понимание действия таких сил и чувствительности к ним графика преступности поможет руководителям ОВД принять такие решения, в том числе по распределению сил и средств, финансированию конкретных служб и подразделений, которые будут способствовать установлению оптимального уровня преступности характерного для нашего региона в данное время.

Литература и примечания

1. Лунеев В.В. Преступность ХХ века: мировые, региональные и российские тенденции/В.В.Лунеев. – Изд. 2-е, перераб. и доп. – М.: Волтерс Клувер, 2005. С.213.
2. Гилинский Я.И. Девиантология: социология преступности, наркотизма, проституции, самоубийств и других «отклонений». – СПб.: Издательство «Юридический центр Пресс», 2004. С.163.
3. Кудрявцев В.Н., Нерсесянц В.С., Кудрявцев Ю.В. Социальные отклонения. Введение в общую теорию. – М.: Юрид. лит., 1984.С.231.
4. Кудрявцев В.Н., Бородин С.В., Нерсесянц В.С., Кудрявцев Ю.В. Социальные отклонения. – 2-е изд., перераб. и доп. – М.: Юрид. лит., 1989.С.253.
5. Там же. С.280.
6. Там же. С. 283.
7. Расчеты произведены с помощью уравнения регрессии, описывающего линию тренда (y = 1170,7x + 40604) за период с 2001 по 2009 гг. (Э.Ю.)

Опубликовано: Преступность в Западной Сибири: актуальные проблемы профилактики и расследования преступлений. Сборник статей по итогам всероссийской научно-практической конференции (28 февраля -1 марта 2013 года). Тюмень: ТюмГУ, 2013.