Легальное определение понятия уголовной ответственности

Законодательство, а стало быть и правоприменительная практика, оперируют понятием уголовной ответственности исключительно в негативном аспекте, что диктует необходимость недвусмысленности и правовой определенности соответствующего понятия уголовного права. Исходя из положений материального и процессуального уголовного законодательства в их взаимосвязи с традиционным для теории уголовного права негативно-ретроспективным пониманием уголовной ответственности, в качестве легального определения последней можно предложить следующую дефиницию: «Уголовная ответственность есть предусмотренная уголовным законом мера государственного принуждения, применяемая по приговору суда к лицу, признанному виновным в совершении преступления, заключающаяся в осуждении этого лица с возможным назначением уголовного наказания, освобождением от уголовного наказания или применением иных мер уголовно-правового характера».

Автор: Шарапов Р.Д.

Термин «уголовная ответственность» встречается в статьях Уголовного кодекса Российской Федерации (далее – УК РФ) более семи десятков раз. Однако его определения данный законодательный акт, равно как и другие кодифицированные акты отраслей законодательства криминального цикла (Уголовно- процессуальный, Уголовно-исполнительный кодексы Российской Федерации), не содержит. Такое положение не только обусловливает разнообразие суждений о понятии уголовной ответственности в юридической теории, но, что более важно, дезориентирует правоприменителя в понимании и применении ряда норм уголовного и уголовно-процессуального законодательства, регламентирующих основания и порядок применения мер уголовно-правового воздействия (например, подлежит ли осужденный освобождению от уголовной ответственности или от уголовного наказания, если предусмотренный ст. 78 УК РФ давностный срок истек в период пересмотра уголовного дела в суде апелляционной инстанции)[1].

В условиях юридической неопределенности понятия уголовной ответственности возрастает значимость его определения доктриной уголовного права, которая в решении этой задачи должна опираться на три ипостаси, характерные для любого юридического исследования: закон, теорию, практику. Среди положений УК РФ, позволяющих выявить законодательный облик рассматриваемого понятия, ключевое значение имеют следующие уголовно-правовые нормы: определение задач уголовного закона и методов их осуществления (ст. 2), принцип вины (ч. 1 ст. 5), основание уголовной ответственности (ст. 8), взаимосвязанные положения ч. 2 ст. 2, раздела IV (Освобождение от уголовной ответственности и от наказания), раздела VI (Иные меры уголовно-правового характера), положение ч. 1 ст. 78 УК РФ.

Поскольку порядок привлечения лица, совершившего преступление, к уголовной ответственности урегулирован не материальным, а процессуальным законодательством, постольку для юридического очертания понятия уголовной ответственности нужно принимать во внимание некоторые положения УПК РФ. В частности, принцип презумпции невиновности (ч. 2 ст. 8, ч. 1 ст. 14) [2]. Из систематического толкования приведенных законоположений следует вывод о том, что под уголовной ответственностью в законодательстве понимается предусмотренная уголовным законом мера государственного принуждения, применяемая к лицу, виновность которого в совершении преступления установлена вступившим в законную силу приговором суда.

Научно-теоретическое понятие уголовной ответственности разрабатывается на основе учения об уголовно-правовом отношении, которое, будучи предметом уголовного права (уголовно-правового регулирования), не является однородным. Выделяют два типа уголовных правоотношений: регулятивное («общепредупредительное») и охранительное («специально предупредительное»). В первом (регулятивном) режиме уголовно-правовая норма работает на удержание людей от совершения преступлений путем запрета последних под угрозой юридических правоограничений (наказания и иных мер уголовно-правового характера). В охранительном режиме уголовно-правовая норма регламентирует деятельность государственных органов по применению мер уголовно-правового характера к преступнику с целью предотвращения совершения им преступления в будущем [3].

Из-за двойственности правоотношений в уголовном праве сложилось два концептуальных воззрения на категорию уголовной ответственности. Первое из них именуется позитивной уголовной ответственностью, второе – негативной уголовной ответственностью.

Поиск основного начала позитивной уголовной ответственности приводил исследователей к определению таковой то как предъявления требования соблюдать уголовно-правовые предписания, то как обязанности соблюдать требования уголовного закона, то как осознания индивидом правового долга соблюдения указанных требований, наконец, как реального соблюдения уголовно-правовых запретов (уголовно-правомерное поведение).

Концепция позитивной уголовной ответственности, возникшая из социологических исследований социальной ответственности [4] и разрабатываемая на современном этапе в рамках теории механизма уголовно-правового регулирования, приводит к весьма неожиданному с точки зрения привычных представлений о праве выводу о том, что человек, соблюдающий уголовно-правовые запреты (не совершающий преступлений), несет уголовную ответственность, пусть с приставкой «позитивную», в виде неприменения к нему наказания и других мер уголовной ответственности в обычном смысле слова.

Актуальным также является вопрос о практическом значении указанной концепции. Функции позитивной уголовной ответственности, по мнению ее сторонников, состоят в том, чтобы «выявить реальный общественный феномен влияния уголовно-правовой нормы на формирование законопослушного поведения и, зафиксировав его в виде регулятивных отношений и связанной с ними позитивной ответственности, исследовать их в качестве звена целостного механизма уголовно-правового регулирования, показать их значение для конечного социального эффекта правовой нормы» [5]. Но в таком случае возникает другой вопрос: не сводится ли такое значение к решению проблемы эффективности уголовно-правовой нормы, в частности эффективности общепредупредительного воздействия уголовного наказания, которая давно разрабатывается как в общей теории права [6], так и в науке уголовного права (уголовная социология)? [7]

Правовая природа негативной (или «ретроспективной») уголовной ответственности связана с процессом и результатом реализации охранительного уголовного правоотношения. Многообразие представленных в научной литературе подходов к определению понятия уголовной ответственности в привычном, негативном смысле этого слова отражает отождествление уголовной ответственности либо с тем или иным элементом содержания охранительного уголовного правоотношения, либо с уголовным правоотношением в целом.

Абсолютное большинство исследователей, однако, единодушны в том, что уголовная ответственность в традиционном негативном аспекте представляет собой официальную государственно-властную реакцию на совершенное преступление, суть которой заключается в наступлении для виновного неблагоприятных правовых последствий личного или имущественного характера по сравнению с тем состоянием, в котором он находился до совершения преступления.

Таким образом, уголовная ответственность является материальным содержанием охранительного уголовного правоотношения, реализацией вытекающих из него юридических прав и обязанностей субъектов в виде применения судом к лицу, совершившему преступление, предусмотренных уголовным законом мер государственного принуждения, влекущих для такого лица неблагоприятные последствия в виде лишения или ограничения его прав, свобод и законных интересов.

Позитивный и негативный аспекты понимания ответственности в уголовном праве не следует противопоставлять друг другу. Еще большей ошибкой было бы считать, что концепция позитивной уголовной ответственности, формирование которой началось во второй половине ХХ столетия, предполагает отрицание изначально возникших представлений об уголовной ответственности как негативной государственно-властной реакции на совершенное преступление. Гармоничное сочетание позитивного и негативного аспектов уголовной ответственности разработчики механизма уголовно-правового регулирования видят в том, что «уголовная ответственность как категория права так или иначе связана со всеми элементами уголовно-правовой системы: содержание ее находит выражение в нормах уголовного права (собственно ответственность, точнее – модель позитивно ответственного поведения); формой субъективного отражения является правосознание (осознание или чувство ответственности); формой реализации служат регулятивные уголовные правоотношения (ответственное поведение); в результате реализации складывается правопорядок, т. е. порядок отношений, основанный на ответственном поведении, средством восстановления которого в случае нарушения служит все та же ответственность (в ретроспективном ее аспекте), реализующаяся в рамках охранительных уголовно-правовых отношений» [8].

Законодательство, а стало быть и правоприменительная практика, оперируют понятием уголовной ответственности исключительно в негативном аспекте, что диктует необходимость недвусмысленности и правовой определенности соответствующего понятия уголовного права. Исходя из положений материального и процессуального уголовного законодательства в их взаимосвязи с традиционным для теории уголовного права негативно-ретроспективным пониманием уголовной ответственности, мы можем предложить в качестве легального определения последней следующую дефиницию: «Уголовная ответственность есть предусмотренная уголовным законом мера государственного принуждения, применяемая по приговору суда к лицу, признанному виновным в совершении преступления, заключающаяся в осуждении этого лица с возможным назначением уголовного наказания, освобождением от уголовного наказания или применением иных мер уголовно-правового характера».

Литература

1. Постановление президиума Иркутского областного суда от 1 окт. 2018 г. // Бюл. Верхов. Суда Рос. Федерации. 2020. № 9; Определение Верхов. Суда Рос. Федерации № 32-020-1 // Бюл. Верхов. Суда Рос. Федерации. 2021. № 7.
2. См. подробно: Шарапов Р. Д. Влияние уголовно-процессуального законодательства на понимание уголовной ответственности в судебной практике // Уголовное судопроизводство России и зарубежных государств: проблемы и перспективы развития: сб. материалов междунар. науч. -практ. конф. СПб.: С.-Петерб. ун-т МВД России, 2021. С. 427–431.
3. Уголовное право России. Общая часть: учеб. / под ред. Н. М. Кропачева Б. В. Волженкина В. В. Орехова. СПб.: С.-Петерб. гос. ун-т, 2006. С. 31–32; По делу о проверке конституционности положений частей второй и четвертой статьи 20, части шестой статьи 144, пункта 3 части первой статьи 145, части третьей статьи 318, частей первой и второй статьи 319 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросами Законодательного Собрания Республики Карелия и Октябрьского районного суда города Мурманска: постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 27 июня 2005 г. № 7-П. Доступ из СПС «КонсультантПлюс».
4. Прохоров В. С. Преступление и ответственность. Л.: Изд-во ЛГУ, 1984. С. 105–124.
5. Кропачев Н. М., Прохоров В. С. Механизм уголовно-правового регулирования: уголовная ответственность: учеб. пособие. СПб., 2000. С. 9.
6. Эффективность действия правовых норм / Я. И. Гилинский и др. ; отв. ред. А. С. Пашков. Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1977. 143 c.
7. Спиридонов Л. И. Социология уголовного права. М.: Юрид. лит., 1986. 237 c. ; Общее предупреждение преступлений и его эффективность / С. В. Максимов, А. И. Марцев; под ред. М. И. Ковалева. Томск: Изд-во Том. ун-та, 1989. 160 c.
8. Уголовное право России. С. 35–36.

Опубликовано: Актуальные проблемы уголовной и уголовно-процессуальной политики Российской Федерации. Материалы международной научно-практической конференции. Отв. ред. И. Г. Рагозина, Ю. В. Деришев. - Омск, 2023. С. 8-13.