Юридическое определение момента рождения ребенка и его уголовно-правовое значение

В условиях нового законодательства об основах охраны здоровья граждан начало уголовно-правовой охраны жизни человека должно датироваться юридически определенным моментом его рождения. Таким образом, присутствующее в литературе по уголовному праву мнение о том, что начальным моментом уголовно-правовой охраны человеческой жизни является начало физиологических родов, получило законодательное подтверждение.

Автор: Шарапов Р.Д.

С 1 января 2012 года вступили в силу основные положения Федерального закона от 21 ноября 2011 г. № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»[1]. Среди нововведений норма, имеющая особое значение для правового регулирования момента возникновения правоспособности граждан и уголовно-правовой охраны их жизни и здоровья. Речь идет о ч. 1 ст. 53, регламентирующей момент рождения ребенка. Впервые российский законодатель нормативно определил момент начала жизни человека, что произошло спустя без малого девятнадцать лет после законодательной констатации момента ее прекращения (ч. 2 ст. 9 Закона РФ от 22 декабря 1992 г. «О трансплантации органов и (или) тканей человека»[2]).

1. Итак, в соответствии с ч. 1 ст. 53 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» моментом рождения ребенка является момент отделения плода от организма матери посредством родов. Очевидно для истолкования данной дефиниции, чтобы детально разобраться с моментом рождения человека, не обойтись без обращения к медицинским понятиям, которые использовал законодатель.

С медицинской точки зрения‚ плод – это «человеческий зародыш с девятой недели внутриутробного развития до момента рождения»[3].

В Большой медицинской энциклопедии роды (родовой акт) определяются как «физиологический процесс изгнания плода, плаценты с плодными оболочками и околоплодными водами из матки через родовые пути после достижения плодом жизнеспособности»[4]. В современной медицине роды рассматриваются как сложный многозвеньевой процесс, продолжительность которого составляет от 10 до 20 часов в зависимости от первичности или повторности родов. Исходя из приведенного определения, понятие родов базируется на двух периодах родового процесса: изгнании плода и последовом периоде. Между тем в клиническом течении родов выделяют еще один период – раскрытие шейки матки (родовые схватки), который предшествует изгнанию плода и последа‚ и с которого собственно и начинаются роды.

Второй период – изгнание плода (продолжительность 1-2 часа) начинается после полного раскрытия шейки матки, включает продвижение плода из матки по родовому каналу к половой щели и заканчивается рождением плода, также в свою очередь имеющим стадийность: появление головки плода в половой щели (врезывание и прорезывание головки), рождение головки, рождение плечиков, туловища и ножек.

Третий период родов – последовый (продолжительность до 30 минут) начинается после полного рождения плода и заканчивается изгнанием последа (плаценты, плодных оболочек и пуповины) из половых путей роженицы.

В итоге, рождением ребенка следует считать не момент полного изгнания или извлечения младенца из организма роженицы, когда новорожденный начинает проявлять жизненно важные обменные функции, свойственные самостоятельному человеческому организму (легочное дыхание, сопровождаемое первым вдохом и криком), а момент наступления первых родовых схваток у беременной женщины, когда только начинается процесс отделения плода от материнского организма.

1. Состоявшееся законодательное определение момента рождения человека напрямую взаимосвязано с моментом возникновения субъективного права человека на жизнь, который уже давно закреплен в российском законодательстве. Согласно ч. 2 ст. 17 и ч. 1 ст. 20 Конституции РФ право на жизнь принадлежит каждому от рождения, а в соответствии с ч. 2 ст. 17 ГК РФ правоспособность гражданина возникает в момент его рождения. Формулу «от рождения» («в момент рождения») следует толковать в точном соответствии с вышеприведенным положением ч. 1 ст. 53 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации». Поэтому привычная в гражданском праве позиция, согласно которой момент возникновения правоспособности граждан, в том числе права на жизнь, связывается с медицинскими критериями живорождения человека‚ которые как известно констатируются после полного рождения ребенка (появления его на свет в целом)[5], уже не может считаться соответствующей закону. Право на жизнь и другие правомочия, наполняющие понятие правоспособности, теперь официально признаны за непоявившимся на свет ребенком на исходе его внутриутробного существования, когда только начались роды.
2. Юридическое начало жизни человека предопределяет и начало ее уголовно-правовой охраны. Напомним, что в доктрине отечественного уголовного права, согласно господствующему взгляду начало уголовно-правовой охраны жизни человека связывается с моментом появления вне утробы матери какой-либо части тела изгоняемого (извлекаемого) ребенка. Соответственно, умерщвление плода в утробе матери, до его появления на свет, не расценивается как преступление против жизни, а считается прерыванием беременности, которое при известных условиях квалифицируется как преступление против здоровья.

В условиях нового законодательства об основах охраны здоровья граждан начало уголовно-правовой охраны жизни человека должно датироваться юридически определенным моментом его рождения. Таким образом, присутствующее в литературе по уголовному праву мнение о том, что начальным моментом уголовно-правовой охраны человеческой жизни является начало физиологических родов, получило законодательное подтверждение[6].

Это означает, что виновное посягательство в отношении рождающегося плода, приведшее к его мертворождению или причинению вреда его здоровью, в зависимости от оснований, предусмотренных уголовным законом, должно квалифицироваться как преступление против жизни или здоровья человека. В частности, оставление без уважительных причин роженицы без родовспоможения со стороны медицинского персонала родильных домов и других лечебных учреждений, повлекшее по неосторожности мертворождение плода, либо ненадлежащее исполнение акушерами своих профессиональных обязанностей при принятии родов, приведшее по неосторожности к членовредительству плода или его смерти, должно влечь уголовно-правовую оценку содеянного по ч. 2 ст. 109, ч. 2 ст. 118 или ст. 124 УК РФ, а при умышленном отношении виновного к указанным последствиям содеянное следует квалифицировать как убийство или умышленное причинение вреда здоровью человека. Убийство роженицы вместе с плодом должно квалифицироваться по п. «а» ч. 2 ст. 105 УК РФ.

4. Принимая норму о моменте рождения ребенка, законодатель, к сожалению, не привел в соответствие с ней уголовно-правовую норму, предусматривающую ответственность за детоубийство (ст. 106 УК), в части предмета данного преступления. Согласно диспозиции указанной статьи жизнь человека начинает охраняться хотя и во время родов, но с момента новорожденности ребенка, что в медицинском смысле означает полное изгнание (извлечение) плода с признаками живорождения (легочное дыхание, сердцебиение, крик, произвольные движения мускулатуры и др.)[7]. Таким образом, буквальное толкование данной нормы означает, что жизнь продукта рождения в период его изгнания из организма роженицы до полного появления на свет, выпадает из-под уголовно-правовой охраны ст. 106 УК РФ[8]. Следуя логике конкуренции между общей и специальной нормами, в которой состоят ст. 105 и ст. 106 УК РФ, получается, что намеренное умерщвление роженицей своего собственного ребенка во время его рождения до момента полного отделения от материнского организма новорожденного должно квалифицироваться как убийство малолетнего по п. «в» ч. 2 ст. 105 УК РФ.

Для расширения границ состава детоубийства, чтобы последнее распространялось на редкие с практической точки зрения, но все же возможные ситуации, когда роженица умышленно умерщвляет во время родов еще не изгнанный из ее утробы плод, законодателю потребуется исключить из диспозиции ст. 106 УК РФ термин «новорожденный» применительно к первой разновидности детоубийства (убийство ребенка во время или сразу же после родов). Аналогичное изъятие следует произвести из названия ст. 106 УК РФ.

5. Предусмотренный ч. 1 ст. 53 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» момент рождения человека, знаменующий собой появление нового субъекта права, не соответствует по своему смыслу юридически признанной границе прекращения жизни человека, означающей исчезновение субъекта права. Напомним, таковой границей считается смерть головного мозга. Поэтому «юридически жизнь человека есть жизнь его мозга, и начало жизни мозга означает начало жизни человека. Следовательно‚ с правовых позиций начальная граница жизни человека на сегодняшний день как минимум должна связываться с появлением оформившейся массы мозговых клеток (рождением головного мозга), делающих плод жизнеспособным. А это происходит еще в материнской утробе задолго до рождения самого ребенка (к пятому месяцу беременности)»[9].

К сожалению, российский законодатель измеряет начало жизни человека и конец его жизни в разных величинах, что разумеется противоречит законам логики, однако сообразуется с законами бытия современного российского общества, в котором идея абсолютной неприкосновенности и защиты человеческой жизни и нравственно-правовая концепция свободы материнства, подразумевающая политику семейного планирования, в том числе проведение абортов (ст. 56 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»), существуют практически на паритетных началах. Очевидно, по этой причине общество, а вслед за ним законодатель, не готовы к исчислению начала жизни человека в величине, принятой для исчисления ее конца (рождение и смерть головного мозга).

В целом же, решимость российского законодателя обратиться к проблеме правовой регламентации момента рождения человека следует оценить положительно. Юридическое определение момента рождения позволило воссоединить начала уголовно-правовой охраны жизни человека и возникновения права на жизнь, что в совокупности с существенным за последнее десятилетие сокращением социальных показаний для искусственного прерывания беременности (с тринадцати до пяти, а затем до одного[10]) можно рассматривать как серьезный шаг законодателя в деле расширения правовой охраны права человека на жизнь и обеспечения единства правового измерения последней.

Примечания и литература

1. Собрание законодательства РФ. 2011. № 48. ст. 6724.
2. Ведомости Съезда народных депутатов РФ и Верховного Совета РФ. 1993. № 2. с. 122.
3. В соответствии с ч. 1 ст. 66 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» моментом смерти человека является момент смерти его мозга или его биологической смерти (необратимой гибели человека). Допущение законодателем альтернативы в определении момента смерти человека (смерть головного мозга или биологическая смерть) не затрагивает сути юридического вопроса о конечной границе человеческой жизни. Указанная альтернатива продиктована значением различных стадий процесса умирания человека для реаниматологии и трансплантологии, разными условиями умирания человеческого организма и зависящими от них отличиями в порядке установления смерти. С юридической точки зрения для признания наступления смерти человека нет необходимости в ожидании трупных изменений, характерных для конечной стадии умирания организма – биологической смерти, достаточно констатации смерти головного мозга. Поэтому, как и прежде, умершим надлежит считать того, чей головной мозг полностью и необратимо прекратил свое функционирование (см. подробно: Крылова Н., Сафонов В. К вопросу об определении момента окончания жизни человека в уголовном праве Российской Федерации // Уголовное право. 2010. № 3. с. 54-57).
4. Энциклопедический словарь медицинских терминов: В 3-х томах. М.: Советская энциклопедия, Т.2. 1983. с. 335.
5. Большая медицинская энциклопедия. 3-е изд. М., Т. 22. 1984. с. 327.
6. Гражданское право: Часть. I.Учебник / Под ред. А.П. Сергеева, Ю. К. Толстого. М., 1998. С.98; Романовский Г.Б. Гносеология права на жизнь. СПб., 2003. с. 45-46, 52.
7. Уголовное право России. Часть Особенная: Учебник для вузов / Отв. ред. Л.Л. Кругликов. М., 1999. с. 19.
8. Большая медицинская энциклопедия. 3-е изд. М., Т. 17. 1981. с. 35.
9. Подробно об этом изъяне ст. 106 УК РФ см.: Шарапов Р.Д. Начало уголовно-правовой охраны жизни человека: опыт юридического анализа // Уголовное право. 2005. № 1. с.75-77.
10. Там же. с. 75.
11. О социальном показании для искусственного прерывания беременности: Постановление Правительства РФ от 6 февраля 2012 г. № 98 // Российская газета. 2012. 15 фев.

Опубликовано: Уголовное право. 2012. № 3. с. 75-78.